Борис Привалов - Петрушка – душа скоморошья [Бывальщина]

К дереву, в дупло которого спрятался Скоморох, подходят Воевода, Стрелец, Поп.

Скоморох ссорит их между собой, издевается над ними.

В конце концов Поп кладёт в дупло все свои деньги, а Скоморох их забирает. Но Поп, подсмотрев, как Скоморох вылезает из дупла, зовёт Стрельца, чтобы посадить Скомороха в яму.

Тогда начинается драка, в которой Скоморох расправляется со всеми своими врагами.

— Молодец Скоморох! — закричали из толпы.

— Ещё давай!

— Кощунство! — раздался мощный дьяконский бас. — Доподлинно известно, братия, истинное чудо дуплянское в монастыре Ананьевском было! А скоморохи безродные над святым чудом глумятся! Не смотрите это позорище, православные!

— Покажи ещё Скомороха!

— Ты бы, отец дьякон, отошёл — не любо — не смотри!

— Все сгорите в адском пламени! Богохульники! — продолжал буйствовать дьякон.

Несколько парней, из тех, что до появления Петрухи боролись на льду, взяли шумливого дьякона на руки и оттащили его подальше, к обрыву.

— Не бросайте! — взмолился дьякон. — Уйду, бесовское отродье! Сам уйду!

Парни, хохоча, вернулись к толпе.

— Гей, с дороги! — раздались грозные окрики.

— Дорогу боярину!

Толпа раскололась, освобождая путь всадникам.

— Боярин с князем возвращаются с соколиной охоты!

— Вон, смотри, у сокольничьего, что на белой лошади едет, — любимый кречет князя. Гамаюном кличут.

— Это всё боярин для князя охоту устраивает — дочку князь у него сватает.

— Князь Брюквин у царя, сказывают, первый человек!

Князь и боярин ехали рядом. Сбруи их лошадей были окованы множеством маленьких серебряных блях. С лошадиных голов свисали ремни, украшенные серебряными плашками вперемежку с бубенцами.

На князе была синяя чуга — узкий кафтан с короткими рукавами, надетый поверх алого зипуна. А на боярине чуга была алая, а зипун — синий.

Проезжая через толпу, боярин придержал коня, огляделся.

Завидев обруч кукольника, возвышающийся над толпой, боярин сказал что-то князю и остановился.

Остановилась и челядь — сокольничьи, подсокольничьи, конюхи, егеря.

Кукла Скоморох выскочила над обручем, заверещала, приветствуя боярина и князя.

Боярин улыбнулся: понравилось.

Петруха вдруг остановился, потрясённый: сквозь дырки в своём мешке он увидел, что боярин очень похож на куклу Воеводу — такой же щекастый, краснорожий.

В кармане, пришитом к внутренней стороне мешка, лежали куклы. Петруха всунул руку в Воеводу и поднял его навстречу Скомороху.

Боярин на коне удивлённо округлил глаза: кукольник дерзит.

Князь усмехнулся: кукла очень походила на боярина.

Зрители тоже сразу приметили сходство. Кое-кто из челяди отвернулся, чтобы боярин не заметил улыбок на их лицах.

— Много ли ты, скоморох, награбил, пока сюда шёл? — спросил Воевода у Скомороха.

— Да уж где мне с вами, батюшка, отец родной, сравниться! — заверещал Скоморох.

Толпа засмеялась.

— Ты что ж, голь перекатная, басурманин востроносый, меня с собой равняешь? — заорал, багровея, сидящий на коне боярин. Он забыл, что кричит на куклу, и от этого выглядел ещё смешнее. — Да я тебя, скоморошья твоя душа…

— Нет, что вы, — дрожа от испуга, пронзительно закричал Скоморох, — не хочу с вами, стольным боярином, равняться! Не хочу! Вы-то вон сколько наворовали! А у меня что? От работы не будешь богат, а будешь горбат!

— Батогов захотел?! — Боярин во гневе так пришпорил коня, что тот взвился на дыбы. — Взять скомороха! — приказал боярин слугам. — В яму! Сгною!..

И пустил коня во весь опор. Князь поскакал за ним.

— Батогов захотел?! — закричала кукла Воевода вслед уносящимся охотникам.

Двое всадников, медленно раздвигая хохочущую толпу, двинулись к Петрухе.

— Удирай ты, парень, — сказал кто-то рядом с Петрухой. — По твою душу бояриновы стражники сюда едут.

Петруха быстро сложил свои пожитки, снял колпак, бубен, передал всё Васятке:

— Беги домой, быстро! Я — следом.

— Всех нас теперь в яму потащат, — жалобно произнёс кто-то. — Приказано им добыть скомороха, а он исчез…

— Да, бывает, и ни за что батоги получишь! — вздохнул пожилой горожанин.

— Я вас выручу… Будет им скоморох, не печальтесь! — сказал Петруха и направился к стене.

— Не серди судьбу, Петрушка! — сказал широкоплечий парень, останавливая кукольника.

Петруха улыбнулся:

— Я себя в обиду не дам!