Ирина Винокурова - Истоки. Сборник сказок по народным куклам

Обессилела Дарьяна и решила: «Всё равно мне мачеха житья не даст, уж лучше мне на русалочье озеро идти и в воды кинуться».

Подошла она к откосу и только собралась в воду прыгнуть, как почувствовала: кто-то её за плечо держит. Оглянулась она и увидела пред собой девицу-лебёдушку.

– Не торопись, не тебе в омут кидаться, – молвит она, – а тому, кто тебя до омута довёл.

– Нет сил больше терпеть, – отвечает ей Дарьяна, – не справляюсь я с работой, какую от меня мачеха требует. И невестой мне не стать – кто за такую посватается!

– Возьми мою лебяжью мантию и, как только первый снег на землю ляжет, покрой ею свои плечи.

Согласилась Дарьяна, взяла мантию и вернулась в родной дом. А вскоре и снег первый на землю упал. Накинула она подарок девицы – лебёдушки на плечи и почувствовала, как неведомая сила теплом окутывает. Пошла она воды наносить и не заметила, как не только воды принесла, но и всю работу в доме, во дворе переделала, словно 10 рук у неё выросло, а время ещё и к обеду не подошло. Трудится Дарьянушка и, чем больше делает, тем быстрее всё в руках её спорится. Стала она подругам помогать, да соседям. Пошла слава о ней, как о чудо-хозяюшке. А вскоре и сваты понаехали, всем хочется такую невесту в дом свой ввести. Выбрала Дарьянушка молодца по душе себе и уехала с ним из родной сторонушки. А на Руси с тех пор обычай появился: как только снег землю покроет – свадьбы играть, а невестам молодым, чтоб в хозяйстве поспевали, заветный обережок – куклу Десятиручку дарить.

• Это обрядовая многорукая кукла.

• Делали 14 октября на Покров, когда садились за рукоделие.

• Такую куклу часто дарили на свадьбу, чтобы женщина все успевала, и все у нее ладилось.

• Покров день – праздник, связывавшийся в народной традиции с завершением сельскохозяйственных работ и началом зимы.

Было это в те времена, когда люди только-только землю осваивали. Жил в одной местности Иван, охотника Матфея сын. И вот как-то брёл Иван с поля к родной деревушке, как вдруг небо копотью покрылось, потемнело, помрачнело, ветер страшной силы налетел. И в тот миг появился на просторах неба змей невиданный, головой по сторонам крутит, огненные стрелы из пасти пускает.

Слыхивать, слышал о нём Иван, что мол появилось чудище огненное, а вот пред собой видел впервые. От страха душа Ивана в пятки ушла. Как с таким справиться? В руке палка, да и только. Припустился он бежать к кузнице, что близ деревни стояла. А в кузнице той Кузьма с Демьяном трудились – плуг для Ивана ковали. Вбежал Иван к ним – ни жив, ни мёртв, от страха и слова вымолвить не может. А по пятам его змей невиданный несётся.

Иван на порог, змей за ним – голову в оконце просунул. И только он пасть свою разинул, Ивана голову стараясь откусить, как Кузьма с Демьяном щипцами раскалёнными язык-то змею и защемили. Крутит змей головой, а вырваться не может. Так и испустил он дух пред кузницей, голову склонив перед мастерами великими. И с тех самых пор кузнецов тех почитать в народе стали. А ко дню тому осеннему, победному над силами недобрыми кукол мастерили, Кузьмой-Демьяном называли. На единой руке братьев – рукоремесленников закрепляли, прославляя тем самым единство духа мастерового и как надёжную опору Руси матушки почитали.

• Именины Кузьмы и Демьяна празднуются 14 ноября и называются осенние кузьминки. После уборки урожая в деревнях наступало время отдыха и свадеб.

• Кузьму и Демьяна считают покровителями семейного очага, святости и нерушимости брака. Они же и покровители ремесел – «рукомесленники», особенно мастеров кузнечных дел (поэтому тряпичные куклы одеты в фартуки)

• В день празднования праздника Космы и Дамиана окончательно прощались с осенью и устраивали встречу зимы.

В одной деревушке жили мужик да баба. Всё бы ничего, да поля зерна не родят, яблоньки не плодят. И вот как-то совсем осерчал мужик, взял в руки топор и к яблоне прямиком отправился. И давай яблоньку деревянным топорищем стегать, да приговаривать:

– Бесполезная ты, столбинушка, изрублю тебя на щепочки, не оставлю и веточки.

– Не губи, пощади яблоньку, дозволь осени дождаться, – послышался голос, словно из глубины яблоньки.