Анчутка - Не чета ведовству [СИ]

Распустив набранных за предыдущие удачные годы слуг, женщина оставила только преданную Марфушу, согласившуюся работать за стол и кров, распродала остатки товаров, закрыла лавки, на вырученные средства закупила ниток и пряжи и усадила девчонок за работу. Последний год семья существовала исключительно за счет продажи рукоделия. Настасья, старшая дочь вдовы, хорошо вязала, Агафья специализировалась по кружеву. Сама Прасковья пряла пряжу, закупала материалы и продавала готовый товар. Васька, в основном, управлялась по хозяйству. Любая домашняя работа спорилась в руках Василисы — посуда была отмыта до блеска, белоснежное белье хрустело крахмальными краями, каша получалась рассыпчатая, а тесто — пышным. Эти заботы не отнимали у девушки много сил и порой даже казалось, что порядок и чистота воцаряются как бы сами собой. Однако с рукоделием у девушки не ладилось. За что бы она не взялась, дело не шло. Пряжа, начатая накануне, к утру покрывалась колтунами, вязанье получалось неровное и косое, кружево запутывалось так, что распустить нитку не представлялось возможным. Единственным стоящим упоминания результатом ее усилий была та самая кукла, сшитая под руководством матери и бережно хранимая. Помаявшись какое-то время с неумелой падчерицей, Прасковья махнула рукой на безнадежную затею и поручила девушке работать по хозяйству. Василиса с готовностью согласилась — все в семье понимали, что времена настали непростые. Освобожденные от домашних дел сестры корпели над рукоделием, не разгибая спин, а Васька и Марфуша хлопотали на кухне и во дворе.

Войдя в дом, Прасковья поставила на стол туесок и заглянула в горницу. Дочери усердно работали. Вдова в который раз с тоской подумала, что теперь уж ни о каком удачном замужестве девушек нет и речи. Дело было не только в отсутствии приданого. Старшая, Настасья, еще могла рассчитывать выйти замуж за человека достойного, став после свадьбы хозяйкой в купцовом доме. Но что делать после этого остальным? Для матери допустимо было остаться при семье дочери, а вот Агафье с Василисой пришлось бы стать приживалками. Ходили бы они тогда по родному дому, не смея головы поднять и лишний раз на глаза показаться, куском бы себя попрекали… Нет уж, живут они четверо — сами себе хозяйки, и ладно.

Василиса прибиралась на кухне после ужина. Управившись с посудой, протерла стол, убрала остатки каши в печь и смела сор с пола. Оглядевшись — не видит ли кто, девушка воровато шмыгнула за печь и достала из потайного закутка заветную куклу.

С того самого случая, как игрушка напугала их с Агафьей, Василиса старалась куклу никому не показывать. Все-таки — единственная память о матушке, а если кто из сестер, опаски ради, в печь ее кинет? Да и негоже почем зря людей пугать. Прошло уже много лет, и Василиса убедилась, что в тот раз им с сестрой не померещилось и кукла действительно непростая.

Как-то раз, вскоре после смерти матери, она играла с куклой во дворе. Время было полуденное, мачеха с сестрами отдыхали от зноя в доме. Ворота, по дневному времени, были приоткрыты. Внезапно с улицы, со стороны рынка, послышался нарастающий шум и топот. Девочка любопытно подняла голову. Ворота распахнулись и во двор взбежал всклокоченный человек. Шум погони приближался. Дико оглядевшись, человек бросился к девчонке и схватил ее за шею.

Василиса даже не успела испугаться. Глаза куклы полыхнули алым, и человек, воя и тряся руками, закрутился на месте. На крик выскочила из дома Прасковья и заголосила, созывая народ. В ворота ввалились стражники, скрутили супостата и увели в острог. Позже выяснилось, что этот мужчина, торгуясь за штуку ткани, внезапно разъярился и ударил торговца ножом. Видно, предположила рассказывающая это за ужином Прасковья, он надеялся, что сумеет схватить Василису и ради жизни девчонки ему дадут уйти. Хорошо, что сделать этого он не успел и подмога подоспела вовремя.

Василиса благоразумно помалкивала. Куклу она надежно спрятала за печь.

В другой раз девочкам предстояло отправиться в лес набрать ягод. Следуя за сестрами по исхоженным полянкам, Василиса увлеклась и не сразу сообразила, что больше не слышит их голосов. Ее окружал лес, темный и незнакомый. Хотя отойти далеко девочка не успела, сориентироваться, в какой стороне опушка, никак не получалось. Аукнув несколько раз, Васька не услышала ответа и приуныла. Искать-то ее придут, да только когда? День клонился к вечеру, под деревьями смеркалось, и очень хотелось есть. А еще — попадет от батюшки, который строго-настрого запретил отставать от сестер.