Анчутка - Не чета ведовству [СИ]

— А можно, я тоже поеду? — неожиданно спросила Василиса. Послушав про чудо-птиц, девушка испытала непреодолимое желание посмотреть на одну из них вблизи. А уж когда царевич изъявил готовность поехать вместе с ней, отговаривать Ваську стало абсолютно бесполезно. Яга, поразмыслив, решила не возражать. Лес в восточной части был наиболее безопасным, потому она и отправляла туда неопытного Ивана. Да и потом — все-таки недаром Ванюша столько тренировался, уж от мелкой нечисти он свою девушку сумеет защитить, а опасной ни Яга, ни Кощей поблизости не чувствовали.

— Эх, жаль, Лешего нет, уж он бы ее живо отыскал! — посетовала напоследок бабка и захромала к ступе. Охотники на Жар-птицу быстро собрали пожитки, бабка наказали избушке бдеть за окрестностями и себя в обиду не давать, и все разъехались в разные стороны.

Белоснежный конь медленно пробирался через чащу. Справа от него журчал родник, почти заглушая разговор седоков — так тихо они беседовали. Вечерний лес замер в лучах заходящего солнца, между деревьев густели тени, становилось прохладнее. Животное покорно следовало вдоль водоема, не пытаясь свернуть с выбранного не им пути. Иван и Василиса, первую версту честно старавшиеся смотреть по сторонам и искать следы Жар-птицы, сейчас на окружающую действительность почти не обращали внимания. Таинственное существо, причиняющее случайно или намеренно неприятности людям, вылетело у обоих из головы. Возможно, они так и проехали бы мимо разгадки этих странных происшествий, если бы не конь, который вдруг насторожился и замер. Через пару минут до его пассажиров дошло, что размеренное покачивание животного, сопровождавшее их движение по лесной тропинке, прекратилось. Посмотрев вперед, они увидели слабое розоватое сияние.

Проинструктированный Ягой царевич спешился и замер, прислонившись к дереву. Василиса, спрыгнув на землю, ухватила коня под уздцы и потащила его в сторону родника, под прикрытие кустов, освобождая тропинку. Моментально промокли ноги — трава была покрыта росой. Девушку пробрал озноб — от воды ощутимо тянуло холодом и медленно поднимался туман, расползаясь все шире. Достигая тропы, он принимал причудливый оранжево-желтый окрас. Существо, которое они выслеживали, приближалось к засаде.

Жар-птица вынырнула из-за деревьев неожиданно. Только что в лесу никого не было кроме них, а в следующий момент перед Иваном на тропинке оказалось странное создание, напоминающее помесь лебедя с павлином. Создание переливалось всеми оттенками красного и золотого, и его можно было бы назвать красивым, если бы не какая-то вопиющая неправильность во всем его облике. Лапы были слишком голенасты, хвост, при всей его длине, жидковат, крылья костлявы, а шея лысовата. Жар-птице явно не хватало изящества и грациозности. Неуклюже сделав несколько шагов, она застыла, прислушиваясь.

Яга или Кощей, конечно, поняли бы, в чем дело. Иван, никогда в жизни не видевший Жар-птиц, подвоха не заподозрил и с диким криком выскочил из своего укрытия, стремясь накинуть на беглянку припасенную для этой цели веревку.

Почуяв на себе путы, существо издало возмущенный вопль и рванулось из рук ловца. С неожиданной силой лягнув царевича, птица отпрыгнула с тропы и попыталась расправить крылья. В руках у Ивана осталось несколько ярких перьев, которые на его глазах пожухли, скукожились и превратились в куски бурой шерсти. Птица в это время, побившись в веревках и окончательно запутавшись, угрожающе заклекотала и встряхнулась. Золотые перья полетели в разные стороны, крылья изменили форму, длинная шея втянулась в плечи. На месте Жар-птицы оказалось корявое коричневатое создание, местами покрытое мхом, а местами — листвой. Ошеломленный охотник смотрел, как его жертва практически без усилий разрывает путы и угрожающе надвигается на него.

Василиса осторожно выглянула из-за кустов и вскрикнула. Озарявший тропу свет исчез, и теперь там в неясном сумраке кто-то копошился, кряхтел и сопел. Судя по звукам, в нескольких шагах от нее разворачивалась нешуточная потасовка царевича с неведомым противником. Присмотревшись, Васька увидела жуткое страшилище, которое Иван, пыхтя, пытался связать обрывками веревки. Дело это было совершенно безнадежное, обрывки соперника не устрашали нисколько и были, кроме прочего, слишком коротки. Как победить чудовище радикально, идей у Ивана не было, единственный вариант, который он видел — это захватить супостата в плен. Подзадоривали его небольшие размеры боровшегося с ним существа — на крупную нечисть оно явно не тянуло. Силы царевича, однако, иссякали — лиходей казался крепкой корягой, которой пинки и удары нипочем. Извернувшись, Ваня выскользнул из захвата и огляделся. Заметив бледное лицо Васьки, торчащее из-за ближайшего куста, царевич невежливо, но емко рявкнул ей: