Дарья Донцова - Хозяин Черного озера

– Экая ты подозрительная, – нежно укорила собачку Аполлинария. – Разве я предложила что-то дурное? Прошу Зефироньку совершить отвратительный поступок? Или велю сделать глупость? Ну, например, побриться наголо? Учу плохому? Внушаю, что не надо любить Мулю, Феню, Капитолину, всех остальных членов семьи и друзей? Призываю бросить работу и целый день спать в гамаке? Что не так?

– Вы ласковая, красивая борзая, – пробормотала Мафи. – Говорите так, что мне кажется, будто я сейчас ем из большой банки мед в шоколаде. Прямо тошнит как сладко!

Аполлинария засмеялась.

– Мафи, такая честность достойна уважения. Не все, как ты, произносят вслух, что думают.

– Мне вот что непонятно, – не успокаивалась Мафи. – У вас нет стола со вкусным.

– Нет, – подтвердила борзая, – не имею толстого кошелька. Помогаю тем, кто сюда за помощью пришел, но золотых монеток у них никогда не беру. Скажу откровенно, как ты: денег в кармане нет совсем. Как пирожные купить? И уже говорила, что не могу в деревню прибежать, объяснила почему.

– Вот это меня и поразило, – закивала Мафи. – Давайте представим: вы с Зефиркой обменялись желаниями. Ей ветку вам принести, как мне чихнуть. Ерунда просто. Зефирка из-за своей толщины неповоротливая стала, медленная, но даже она за пять секунд управится. Но откуда стол со сладким возьмется? Вы только что сказали: золотых монеток у вас нет, еды тоже. С неба вкусное не свалится. Вот я и подумала: или Аполлинария врет – не получит Зефирка пирожные, или не знаю, что дальше думать. Может, борзая на самом деле не добрая собака, а Баба-яга из человеческих сказок? Сейчас она Зефирку ласковыми словами убаюкает, а потом – ам! И сожрет! Вместе со спортивным костюмом!

Аполлинария заморгала.

– Я? Съем? Кого?

– Зефирку, – ответила Мафи. – Она толстенькая, жирненькая! Бабы-яги таких любят. Они на костлявых не смотрят!

Аполлинария опешила, она никак не могла найти слов, чтобы ответить Мафи. А Зефирка разозлилась:

– Мафи! Тебе в голову вечно глупости приходят! Но сейчас ты прямо самую глупую из всех глупых глупостей сказала! Замолчи, Мафи! Я готова обменяться желаниями.

– Ой, не надо! – воскликнул Эрик.

Вся шерсть на Зефирке поднялась дыбом, и она стала похожа на лохматый черный арбуз.

– Да почему? Всего-то палку принести!

– Если и правда после этого появится тьма всего вкусного, – зачастил Эрик, – то тебе потом придется пожелать стройное тело.

– Конечно, – фыркнула мопсиха, – за этим я и шла к Черному озеру и Белой горе!

– Не сомневайся, все исполнится, – пропела Аполлинария, – хотя ты и сейчас очень красивая, а главное, умная и трудолюбивая. Платьями, юбками, туфельками и шляпками, которые мастерит лучшая портниха, вся Прекрасная Долина восхищается! Да и в мире людей они могут успех снискать.

– Не ходи, – попросил Эрик, – не приноси ветку, не скрепляй договор! Ты понятия не имеешь, что колдунья попросит тебя сделать за тонкую талию.

– Вдруг жуткую гадость? – добавила Мафи.

Аполлинария моргнула, по ее щеке поползла большая слеза.

– Эрик, мальчик мой любимый! Я не обижаюсь, я понимаю тебя. Трудно поверить, что есть кто-то, не мама, не папа, не бабушка, не дедушка, а посторонний, который любит тебя просто так. И готов помочь. Бесплатно. Мафи, ну посмотри на меня! Разве я похожа на колдунью? Как Баба-яга выглядит?

– Страшная, скрюченная, – перечислила Мафи. – Фу-у-у.

– Я такая? – грустно спросила Аполлинария.

– Нет, – вздохнул Эрик, – вы очень красивая, милая, ласковая…

– Колдуньи злые, – продолжала Аполлинария, – всегда в черном. А у меня какая шерстка?

– Белая-пребелая, – закивала Мафи.

– Платье, шерсть – всего лишь внешность, – возразил Эрик, – а ласковые слова – просто слова. Их может и злой кто-то сказать, если захочет добрым прикинуться. Можно иметь черную шерстку, как у Зефирки, иногда вести не самые умные речи, как Мафи, но в душе не держать зла. Главное – что у собаки, кошки внутри, а не снаружи. Мордочку можно напудрить, а душу косметикой не украсить. Мы вас совсем не знаем. С виду Аполлинария очень симпатичная, милая. Какова борзая на самом деле, выяснится лишь после того, как мы с вами подольше пообщаемся. Мафи сейчас неправильно поступила, предположив, что вы Баба-яга. Ей следует извиниться.

– Простите, Аполлинария, – быстро сказала Мафи, – я с вами пока недостаточно хорошо знакома. Может, вы не Баба-яга, а может, и она! Может, вы очень хорошая, а может, вы очень плохая. Пока мы не поймем, какая вы, лично я не советую Зефирушке с борзой договариваться.