Петр Ингвин - Сказаниада [СИ]

На берегу довольные варяги грузили трофеи. Несколько тихоходных грузовых кнорров уже отправились к конунгу с первой добычей. И это только начало, Кощей заплатит за мир намного больше.

Сейчас Борису не давала покоя загадка богов.

«Где нашу власть не перебьет более сильная, мы будем с тобой».

«Олинпикские боги сильнее?!

«Все боги равны».

«Кто же тогда сильнее всемогущих богов?»

«Никто».

Кажется, ответ нашелся. Борис — мелкая мошка перед всесильными богами, но каким-то чудом смог добиться своего. Его вели любовь и чувство долга — он должен был выполнить слово, которое дал любимой женщине.

Говоря «никто», боги были правы. Они не сказали «ничто».

К вытащенному на берег драккару Сигурда двигался только что появившийся с запада новый — легкий и скоростной, с изображением ворона. Он разогнался на веслах, прошел мимо груженых собратьев и с шумом врезался в береговую гальку. Варяги спрыгнули по колено в воду и споро выволокли корабль. Один из них быстро переговорил с подошедшим Сигурдом, рукой при этом указывал на Бориса.

Что-то произошло. Понять по лицам, что именно, не получилось. У варягов печаль, страх, радость, боль, гнев, счастье и прочее выражаются одинаково. Никак. Чувства проявляются лишь после обильного возлияния, но чтобы увидеть пьяного варяга, нужно оказаться рядом и пить столько же. А тогда мало что увидишь. А вспомнишь еще меньше.

Сигурд с толмачом и еще несколько воинов направились к Борису.

Рука легла на меч. Стоит ли? В мечевом бое он никогда не был силен. Вот если бы использовать лук… Но на всех просто не хватит стрел.

Сигурд и прочие приблизились и остановились в нескольких метрах. Толмач объявил:

— Старый Куприян скончался от свирепствующих в городе болезней. Отныне дракон Двои — ты.

В этот момент со стороны леса появился посланец Кощея. Его встретили в молчании. Посланец — гридень в полном облачении, с крылатым змеем на шлеме и щите — отыскал глазами Бориса и прошел сквозь замерших и с интересом поглядывавших на него варягов.

— Дракон Борис, — обратился он, и стало ясно, что в столицу новая весть каким-то образом дошла быстрее, — дракон Кощей просит мира и согласен на твои условия.

Явившегося с подорожной грамотой низенького паренька Доремир оглядел с ног до головы. Пеньковые лапти, льняные портки, поверх рубахи — безрукавка из овчины со вставками из вышитой ткани. На голове — широкополый брыль из соломы. От крестьянского сына, продавшего урожай и удачно прибарахлившегося на столичном торжище, молодого человека отличала только бережно прижимаемая к груди дудка невероятной красы. Возникло ощущение, будто ее делали нечеловеческие руки. Не каждому оружейнику или мастеру по драгоценностям, знакомым с инкрустацией, под силу создать подобное. Дар богов?

— Ближе к амбарам или сразу в подвалы дворца, где припасы? — осведомился Доремир.

В грамоте указывалось, с какой целью приглашен предъявитель сего, а в приписке Кощей требовал всемерного содействия.

Парень помотал головой:

— Наоборот, нужно как можно выше.

— Выше приемных палат нельзя, там покои дракона и Елены Прекрасной.

— Хорошо, пусть будут палаты.

Доремир вошел во дворец, парень зашагал следом. Охрана отсалютовала копьями, а на спутника подозрительно покосилась. Тоже не внушил доверия. Ждали кого-то серьезного, о ком столько слухов, а тут… Не мошенник ли?

Знаменитый крысолов прибыл из Гомеля с реки Гамаюк, что за Белобашенной чащей и кривичскими болотами. За какую-то услугу боги научили его бороться с грызунами. А во дворце от мышей и крыс спасу нет — пожирают все, до чего дотянутся, и две трети всего остального. Доремир догадывался, что не столько грызуны виноваты, сколько челядь руку приложила… Но не пойман — не вор. Если судить людей только за подозрения и наговоры, можно хватать любого — у каждого найдется мелкий, крупный или очень крупный грешок. Так можно пересажать всех, а кто их там кормить и охранять будет? Вредителей, что мелких, что крупных, нужно сразу вешать или головы рубить, иначе казна не выдержит. Именно о таком государственном подходе день за днем твердил Кощею Доремир. С недавних пор он возглавил всю сыскную работу, а заодно и вынесение приговоров, приведение их в действие и прочую законодательно-судебно-исполнительную власть. Но сколько ни вешал Доремир воров и хапуг, их количество во дворце не уменьшалось. Без доказательств Кощей казнить запретил, дыбу тоже не жаловал — на ней каждый соглашался с любым обвинением. Лучшим считалось поймать с поличным или получить признательные показания.