Петр Ингвин - Сказаниада [СИ]

Каурый старенький Дормидонт — последнее, что осталось, и требовалось принять срочные меры. План созрел в голове давно, оставалось лишь выбрать из нескольких возможностей да решиться.

Дочке скажет, что услышал про болезнь бабушки, спешил, но, к сожалению, не успел. Лада, конечно, все поймет, она прекрасно разбирается и в пирожках, и в смертях, и в причинах, и в следствиях. И что же? Куда ей деваться? Примет как должное. А время все расставит по местам и докажет, кто был прав.

Резко натянутые поводья заставили Дормидонта встать на дыбы и едва не опрокинули. На полянке над бездыханным девичьим телом навис незнакомец в доспехах. Коня поблизости не видать, значит, это не драконов гридень, те пешком не ходят. Кстати, и в одиночку они стараются не передвигаться — люди власть уважают, но слуг этой власти почему-то на дух не переносят, оттого время от времени и пропадают посланцы дракона бесследно.

Тогда кто же это? Странствующий витязь, что дал обет помощи страждущим? Тоже должен быть конным. И поведение не соответствует: обязан бы помогать, а не наоборот. Скорее всего — тать лесной. Хорошо, что один, иначе Даниле несдобровать.

Сердце сдавило и едва не остановилось: девочка была в красной шапочке.

Тать еще только оборачивался, когда Данила выхватил из-за голенища нож и прыгнул.

Незнакомец не ожидал нападения. Он вообще не обращал внимания на подъезжавшего всадника — весь сосредоточился на распластанной жертве. Меч оставался в ножнах, щит валялся в траве, на поворачивавшемся безбородом лице застыли вопрос и удивление.

До цели оставалось где-то с локоть, когда противник среагировал на опасность. Он провернулся, откинулся спиной на траву, поднятая нога попала летевшему сверху Даниле в живот и перекинула по воздуху, отправив в полет к ближайшему дубу. Встреча головы и ствола ознаменовалась искрами в глазах и полной свободой сознания.

Когда хоровод цветных точек сошелся в одну, в ней оказалось направленное в лицо острие меча.

Данила вспылил:

— Ты что с девкой сотворил, нелюдь?!

Говорить таким тоном, лежа безоружным перед противником, было опасно, но как еще говорить с убийвцем-насильником?!

— Ничего не творил. Шел по лесу, гляжу — валяется. Именно в таком виде. Нагнулся посмотреть, чем ей помочь, а тут ты с коня прыгаешь. За разбойника меня принял?

Данила пошарил рукой в траве. Ни камня, ни палки. Незнакомец заметил, и резкий холод клинка уперся Даниле в горло:

— Не дури, говорю же — я ни при чем. Успокоился? Меня Егорием кличут, суженую свою ищу. А ты кто?

— Данила-мастер из Вторых Погорелок. По делам к морю еду.

Острие отодвинулось от шеи.

— Ты меня не убьешь? — спросил Данила.

— А есть за что?

Данила поднялся, в глаза бросилась корзинка.

Пустая. Подарок теще не дошел до назначения.

— Прости, тороплюсь. — Взгляд коснулся лежавшего на земле тела. Безжизненное лицо дочки застыло в страшной гримасе, из оскалившегося рта текла серая пена. — Ты тут как-нибудь сам, ага?

Уже не помочь. Бедная глупая Улька. Как была непослушной дурой, так и померла. Точнее, от того и померла. Потому что старших не слушала. Дети, ну хоть иногда слушайте родителей, они же на вашей стороне и плохого не посоветуют.

Данила вскочил на коня, круто развернул его и помчал в обратную сторону. Егорий — мужик хороший, он всего лишь хотел помочь Ульке. Данила вспомнил разговоры про отважного витязя, что помогал слабым и всегда держал слово. Его прозвали Егорием Храбрым, а встречу с ним считали хорошей приметой. Егорий Ульку и похоронит. А Даниле теперь нужно бежать.

Есть другой выход. Убить Егория и все свалить на него.

Отличный план. Но невыполнимый, как все до единого планы Данилы. С Егорием в прямой схватке не справиться, Данила проиграл, даже когда со спины прыгнул. И что такое нож против меча и доспехов?

Остается одно — бежать.

Встает вопрос: куда? От того, кто родственницу пытался на тот свет отправить и собственными руками дочь погубил, даже братья отвернутся. Наняться батраком? Гребцом на корабль? Лучше уж к Будимирычу податься, там и слава, и окружающие глядят со страхом и уважением, и мошну можно за день набить так, что другому за год не нагорбатить.

Жаль, у Будимирыча сейчас неприятности, опять прижали его шайку-лейку, слухи про облавы даже сюда доходят.

А если придумать неизвестного убивца-насильника и свалить на него? Мало ли, кто по лесам шастает. Целую историю сочинить можно: застиг, мол, супостата на месте преступления, бился насмерть, но не одолел и едва ноги унес. А дочку не уберег…