Тито Брас - Алладин и демоны глубин

Алладин даже не мог себе представить такого великолепия. Мерцающее сияние ослепило его. Казалось, что в пещере было собрано всё богатство мира. Перед глазами юноши поплыл цветной туман.

Раньше он никогда не мечтал о богатстве роскошной жизни. Но сейчас ему в голову пришла мысль, что эти сокровища откроют перед ним все дороги мира, распахнут все двери.

Власть, уважение, сила! Всё это можно купить за ничтожную часть этого великолепия, а на остальное воплотить в жизнь любую мечту.

А можно и ничего не делать. Просто любоваться своими сокровищами. Они надёжнее любого друга, теплее, чем семейный очаг, прекраснее любой красавицы.

Опьянённый сладкими мечтами, Алладин в восторге закружился по пещере. Он забыл обо всём на свете о Мир для него замкнулся.

Юноша смеялся и строил различные планы, один грандиознее другого. Нет, он не покинет эту пещеру, где так сладко грезить. Он навсегда останется здесь.

И вдруг под его ногами что-то хрустнуло. Алладин посмотрел вниз. Кости. Странно. Хрупкие, выбеленные временем кости, похожие на кисть руки. А вон и череп. О, небо!

Алмазный туман, застилающий глаза, сразу рассеялся. Алладин схватился за голову и застонал. Он едва не погиб. А ведь Гаолон предостерегал его о коварстве Элатона.

Вот она – ловушка! Прочнее стальных капканов, глубже любой ямы, надёжнее отравленной стрелы. Ещё немного, и он тоже, как тот неведомый бедолага, лёг бы на груды сокровищ, чтобы грезить о несбыточном, и никогда бы не проснулся. Алмазный туман стал бы его саваном.

Нужно выбираться из этой пещеры, уходить, пока не поздно, пока сияние драгоценных камней не обернулось мраком забвения.

Алладин равнодушно отвернулся от мерцающей россыпи и медленно побрёл к выходу, оставляя за спиной прекрасные миражи, за которыми таились только пустота и одиночество.

И вдруг взгляд его упал на простой камешек – морскую гальку в железной оправе кольца. Он протянул руку и поднял кольцо. Как здесь оказался этот камень? Среди этого сверкающего великолепия он был так же неуместен, как ком глины рядом с роскошным чайным сервизом.

Алладин покрутил кольцо в руках и надел его на палец. Как раз по размеру. Чудно! Ведь морская галька не могла оказаться здесь случайно. Значит... Ну, конечно! Юноша запрокинул голову и расхохотался. Вот он, талисман повелителя океана Элатона, простой камешек, незаметный на фоне сказочного сияния! Обыкновенная галька, которую мальчишки пускают по поверхности воды! Вот он, ключ к победе!

Алладин выбежал из пещеры и стал спускаться вниз.

Ни одно облако не омрачало небесную лазурь. Трава ещё хранила утреннюю влагу – равнина Первого Слова сверкала россыпью росинок. Со стороны моря поднимался лёгкий туман.

На равнине Первого Слова ждали своего часа воины суши. Некоторые пришли вчера, другие готовились к великой битве уже несколько дней.

Олаф стоял во главе объединённых племён алеронов, которым предстояло сражаться на левом фланге. Его новая рука сверкала на солнце так же ярко, как и длинный полутораметровый меч.

Клато наводил порядок среди народов степей. Под его началом была вся конница. Мубанга стал во главе огромного войска, вооружённого копьями и луками. Его воины сидели на слонах. На правом фланге находились народы южных морей. Там верховодил Аату. Северные варвары в рогатых шлемах заняли центр. Их поддерживали воины Карога и низкорослые жители подземного мира, чьим принцем был карлик Гаолон.

Наступил день.

Море у берега вспенилось, и показался авангард армии моря. Повелитель Элатон послал сражаться на равнину морскую нежить – тела давно утонувших людей.

– Какая мерзость! – поморщился Алладин. Он стоял на боевой колеснице рядом с Клато.

– Это только первая волна. Мертвецы сражаются без поддержки основного войска, потому что не делают разницы между своими и чужими.

Стройные, безликие ряды утопленников дрогнули и смешались. Они угодили в подземные ловушки, устроенные подданными Гаолона. Молча, без единого крика, передние шеренги мертвецов падали в ямы, пока не заполнили их доверху. Остальные прошли по их телам и двинулись дальше.

Клато взмахнул копьём, и, словно белопенный прибой, навстречу мерно вышагивающим мертвецам ринулась ливийская конница. Противники вплотную приблизились друг к другу. По полю разнёсся звон скрестившихся мечей, боевой клич ливийцев и ржание лошадей.