Тито Брас - Алладин на Олимпе

– Входите же, – кокетливо пригласила богиня.

– О, простите, меня не держат ноги.

– Устали? – улыбнулась Венера.

– Нет, я просто поражён, сражён насмерть. Будь я смертным, меня унесли бы отсюда вперёд ногами.

Джинн на негнущихся ногах подошёл поближе, сел на скамейку и замолчал, пожирая богиню глазами. Венера жеманно опустила глазки.

– Что же вы молчите? Мне сказали, господин Инкогнито, что у вас ко мне важное дело.

Пронзительные глаза жгучего брюнета сверкнули:

– Какое дело?

– Это вам знать, ведь это вы пришли.

– Позвольте отдышаться.

Венера хлопнула в ладоши:

– Принесите чего-нибудь освежающего для Инкогнито!

Выпив стакан нектара, джинн сказал:

– Вам следует принимать посетителей за плотным занавесом, богиня, иначе вы не сможете добиться от них никакого толка. Они будут молчать и смотреть, пока вы их не прогоните.

– Я прикроюсь веером, – Венера закрыла половину лица.

– Солнце наполовину погасло! – вскричал бедный брюнет. – Не делайте этого!

В это время в ту же дверь постучал Марс. Харита приоткрыла створку и сказала:

– Госпожа занята, у неё посетитель.

– Что? – взревел Марс, но опомнился и понизил тон. – Кто это?

– Я не знаю, – холодно ответила богиня справедливости.

– Ты не видела его?

– Видела, – отрезала служанка. – Но видела первый раз в жизни.

Марс был поражён в самое сердце. Он отошёл подальше и стал дожидаться, когда появится этот самый мужчина. Ждать пришлось долго, потому что джинн так и не смог ничего сказать Венере о деле, которое его привело. Он попросил время, чтобы прийти в себя от неожиданного удара, нанесённого её красотой. А потому они договорились встретиться вечером на берегу моря.

Харита открыла дверь, Марс издалека увидел тёмного мужчину в чёрном одеянии, но как ни старался, не смог его узнать. Сердце его колотилось от ревности.

Встретив Марса, Венера была с ним совершенно холодна и не желала говорить ни о какой войне и никаких подвигах. Марс покинул её разъярённым.

Это было не последним разочарованием за этот день. Некоторые боги были с ним особенно неприветливы, тема грядущей войны не вызывала у них никакого отклика. Нептун с трудом дал согласие на то, чтобы в поход отправился отряд летающих женщин- гарпий для поддержки с воздуха, а хмурый Вулкан вообще назвал поход «дурацким». Марс терялся в догадках. Юпитер продолжал спать, а без него боги не хотели ничего предпринимать и уклонялись от разговоров.

Вечером Марс снова попробовал увидеться с Венерой, но ему сказали, что она гуляет по берегу моря. Обрадованный бог войны кинулся на пляж, но только не для того, чтобы увидеть, как какой-то брюнет целует Венере на прощанье руку. Догнать его Марс не смог. На прямой вопрос Венера ответила, что её знакомые Марса совершенно не касаются.

Шли последние дни приготовлений к походу. На площади начались тренировки по посадке-высадке легиона из «троянского пегаса». Воины должны были уметь за несколько минут покинуть свой корабль и приготовиться к бою.

Один за другим проходили званые вечера-проводы и торжественные церемонии, на которых Ромул и Рем наслаждались почётом и вниманием, которые им оказывали.

Всё это время джинн по два-три раза на день исчезал в неизвестном направлении. Марс же по два-три раза на день находил доказательства того, что у Венеры бывает всё тот же тип. На самом деле они виделись гораздо реже, но джинн умело попадался на глаза Марсу так, чтобы он считал, будто неизвестный по имени Инкогнито всё время видит богиню. Марс кусал кулаки от злости, но никак не мог встретиться с этим наглецом поближе. Что и говорить, если джинн сумел избежать молний, сыпавшихся из руки Юпитера, то скрыться от Марса было для него детской забавой. Дошло до того, что бог войны не столько думал о предстоящем походе, сколько сходил с ума от ревности и целыми днями следил за Венерой.

Наконец настал день отправления в поход. Военные советники Рахмат и Алладин вместе с консулами и специально прикомандированными военными историографом и поэтом (это были, конечно, Архиплут и Дураций) принимали парад легиона. Вся площадь была заполнена жителями Рима. Звучали фанфары и флейты, били боевые барабаны. Легион твёрдо шагал в ногу и салютовал командирам.

В этот момент Алладин заметил, что джинн исчез. Но он предпочел об этом никому не говорить, а остальным было не до «Рахмата».