Л Шейко: Том и Джерри на Диком Западе

Бабьека, бывшая Рохля, приветствовала начало новой жизни, полной приключений и опасностей, радостным ржанием.

Целую ночь Том думал о новом имени, которое теперь следовало взять и себе. В конце концов, он решил сохранить прежнее имя, которое всегда ему нравилось, и лишь добавил к нему возвышенный и звучный эпитет Благородный Странник.

И вот, когда кляча получила новую кличку, а сам он переменил имя, Тому оставалось только подыскать себе даму сердца. Ведь в его любимых романах было написано, что благородный странник без дамы сердца подобен дереву без листьев и плодов. Но только где же ее найти? И Том вновь надолго погрузился в мрачные раздумья.

А спустя день счастливая мысль озарила Тома. Он вспомнил об одной хорошенькой горожанке Гранд-Айленда, которую видел мимоходом три или четыре раза, когда посещал местную библиотеку. Ее-то Том и решил наградить титулом дамы своего сердца. В ее честь он и решил совершать свои подвиги.

«Пусть это благочестивое создание по имени Мери Крайтон даже не подозревает о своем уделе, – размышлял Том на досуге. – Не столь уж важно, ответит ли она мне когда-нибудь взаимностью. Важно, что я ее люблю. А любовь – это и есть наивысшая награда за все невзгоды и тяготы, которые мне еще предстоит перенести...»

Таким образом, больше ничто уже не препятствовало Тому пуститься на поиски приключений. Когда все приготовления были закончены, Том решил, не мешкая, покинуть свое ранчо и отправиться в странствия. Ему казалось, что промедление в таком деле – величайший грех.

«Сколько оскорбленных и униженных во всем мире жаждут отмщения! – внушал себе Том. – Сколько обездоленных ждут защиты! Сколько угнетенных надеются на освобождение!»

Он решил отправиться на запад Америки, в ту часть страны, которая еще сравнительно недавно была отвоевана у Мексики, и где силы зла еще господствовали над буквами закона.

В один из прекрасных весенних дней Том проснулся до рассвета, облачился в кожаные брюки и кожаную куртку, повязал воротник своей клетчатой рубашки синим платком и нахлобучил на голову старую шляпу.

Он спустился в конюшню, оседлал Бабьеку, вскочил в седло и, тайно от беззаботно спящих экономки и племянницы, выехал в поле через задние ворота скотного двора. В душе Тома царило ликование. Наконец-то ему удалось приступить к столь славному делу!

Но не успел он еще выбраться на дорогу, как ему пришла в голову мысль столь ужасная, что Том едва не вернулся на ранчо. Он внезапно вспомнил, что еще не посвящен в благородные странники, и что никто не давал ему полномочия карать зло и защищать справедливость.

Обычно в его любимых романах герой отправлялся в странствия либо спасая кого-нибудь из близких родственников, либо по просьбе боготворимой им особы женского пола, либо получив предварительное напутствие какого-нибудь чистосердечного и бывалого искателя приключений.

Ни на одну из этих причин Том не мог сослаться. Никаких родственников у него и в помине не было на всем протяжении от Тихоокеанского до Атлантического побережья. Мери Крайтон, с которой он даже не был знаком, ни о чем подобном его не просила. Да и об искателях приключений Том знал лишь из книг, следовательно, получать напутствие было не у кого.

Остановив Бабьеку, Том некоторое время находился в раздумье, не зная, на что решиться. Но страстное желание немедленно пуститься в путь одержало верх над всеми его сомнениями. Том решил, что посвятить его в сан благородного странника попросит первого же искателя приключений, который встретится ему на пути. Приняв такое решение, Том сразу успокоился и продолжил свой путь, полностью предавшись на волю лошади. Именно так, по его мнению, должен был путешествовать благородный странник.

Бабьека же тихонько плелась, и Том мог спокойно отдаться своим размышлениям.

«Когда будущий историк моих подвигов, – внушал он себе, – станет описывать первый день моих странствий, он, наверняка, начнет свое повествование так: едва светлокудрое солнце распустило по лицу земли золотые нити своих прекрасных волос, едва пестрые птички нежной гармонией своих мелодичных голосков приветствовали появление зари, как знаменитый Том Благородный Странник вскочил на свою славную лошадь Бабьеку и пустился в путь по древней Канзасской равнине... О, как долго и счастливо будут жить в том веке, когда, наконец, мои славные деяния будут занесены на бумагу, изображены на полотнах, запечатлены в мраморе».