Мишки-гамми на зеленом острове

– В то время Гисслер служил матросом на судне, перевозившем португальских рабочих-иммигрантов с Азорских островов на Гавайские. Гисслер часто помогал одному из пассажиров, португальцу, и подружился с ним. Этот человек рассказал однажды, что он унаследовал от деда старинный документ, который представляет собой нечто вроде карты острова, где спрятан «клад». Его дед якобы сам присутствовал при захоронении клада. Гисслер снял для себя копию с документа и старинной карты, но вскоре забыл о них. Через восемь лет он поселился на Гавайских островах. Здесь один из его друзей женился на девушке-метиске, мать ее была туземка, а отец белый, по имени Олд Мак. Однажды Гисслер услыхал от своего друга, что его старый тесть владеет «планом клада», который всегда боязливо прячет и никогда не рассказывает, как он ему достался. После долгих уговоров Олд Мак показал Гисслеру старинную карту, и тот вспомнил про своего португальского друга и записи, уже восемь лет хранящиеся у него.

– И что же? – затаив дыхание, спросила Солнышко.

– При сравнении обеих карт Гисслер и его друг пришли к убеждению, что указанный остров – один и тот же.

– И что они сделали? – спросила тетя Софи.

Доктор Браз загадочно улыбнулся.

– Хотя Олд Мак, провожая искателей приключений, высказал самые мрачные пророчества, Гисслер и его друг со своим одиннадцатилетним сыном направились в Сан-Франциско. Оттуда в Пунта-Аренас, где надеялись найти небольшое подходящее судно для переезда на остров. Но пророчества старого Мака, казалось, оправдывались. Мальчик заболел лихорадкой, и отцу пришлось отвезти его обратно. Гисслер остался один и стал дожидаться подходящего случая.

Вскоре Гисслер высадился на острове вместе с экспедицией, которую он собрал в Вальпарасио. Две недели судно простояло в бухте Чэтэм, покуда Гисслер занимался своими измерительными работами, чтобы с помощью старинных карт определить местоположение клада. Когда наконец у капитана лопнуло терпение, и он решил отплыть, Гисслер остался на острове с тремя спутниками.

Они месяцами тщательно обыскивали остров, но клад найти не удалось. Гисслер пришел к выводу, что поиски и обследования нужно проводить с величайшей выдержкой и точностью.

Пробыв некоторое время на материке, он вновь отправился на остров вместе с женой и «навсегда» поселился на северо-востоке острова. Он построил прочную хижину. Она из года в год благоустраивалась и стала постоянным жильем.

Он заложил пальмовые плантации и до 1909 года проводил розыски по всему острову. Однако ему так и не улыбнулась удача.

– Как же так? – с сожалением воскликнула тетя Софи.

– Республика, подданство которой принял Гисслер, назначила его губернатором острова. Он получил половину острова в частное владение и исключительное право на разведку, делающее невозможным какую бы то ни было конкуренцию со стороны других кладоискателей! – сказал доктор Браз. – Но прошли годы, и добровольный Робинзон увидел, что его счастье составляют не воображаемые сокровища на острове, а свободная, ничем не ограниченная жизнь, чарующие окрестные ландшафты.

На остров прибывали и покидали его многочисленные экспедиции кладоискателей, но Гисслер ничем не выражал протеста против их начинаний, он всегда приветствовал их одними и теми же словами:

– Меня зовут Гисслер, – говорил он. – Я полагаю, что вы прибыли, чтобы искать клад!

Спокойствие и ирония звучали в словах этого человека, который точно знал, что никто ничего не найдет!

Позднее Гисслер переехал в Нью-Йорк, где стал писать мемуары.

– Что же с ним было дальше? – забеспокоилась тетя Софи.

– Это неизвестно, – коротко ответил доктор Браз. – Но на этом история Зеленого острова не кончилась. После смерти Китинга, безуспешно искавшего клад, его молодая жена в 1894 году снарядила собственную экспедицию на тюленебойном судне.

Из рассказов мужа ей было известно о большом камне с высеченной на нем буквой «К», а также о стреле, указывавшей на высокое дерево. Но Гисслер давно открыл это место и среди зарослей нашел заржавевший железный шест, один конец которого был загнут в виде крюка. Крюком как раз можно было достать до дна дуплистого дерева. Однако в дупле ничего не нашли.

Команда тюленебойного судна роптала. Она ожидала большую добычу и считала себя обманутой.

Гнев команды обратился против миссис Китинг, ее даже подвергли обыску, так как матросы полагали, что под одеждой она спрятала «план клада».