Анна Лотт - Тайна ушастого воришки

– Нет, Мопси, нельзя! – Морковка тоже строго посмотрела на Мопси. – Ты слышал, что сказал Голыш.

– О-хо-хо, я до завтра не выдержу, – заныл Мопси.

– Мы можем пока попеть. Тогда время пройдёт быстрее! – предложил Элвис.

– Нет!!! – дружно крикнули свинки. Но было поздно.

– Рождественская ёлка-а-а-а-а-а-а-а! Ты Мопси мечта-а-а-а-а-а-а-а! – надрывался Элвис что есть мочи.

Остальные свинки зажали лапками ушки.

– Рождественская ёлка-а-а-а-а-а-а-а! Ты Мопси мечта-а-а-а-а-а-а-а! – завопил Элвис ещё раз.

– Я пошёл обратно в сауну! – попытался перекричать его Голыш.

– Я с тобой! – крикнула Морковка.

– И я! – крикнул Угрюм.

– А там есть что поесть? – спросил Мопси.

– Ты можешь кидать кукурузные зёрна на горячие камни: они взорвутся – и получится попкорн! – прокричал в ответ Голыш.

Тогда вперёд! И даже Овечка пошла вместе со всеми, хотя в сауне для неё было слишком жарко. Но лучше потеть, чем слушать пение Элвиса – решила она.

Одна, две, три, четыре – свинки одна за другой прыгнули в окошко вслед за Голышом.

И вот уже кукурузные зёрна с громким треском взрывались на горячих камнях. Вскоре вся сауна до потолка наполнилась попкорном. Вот здорово!

– Да это же настоящий бассейн со съедобными шариками! – ликовал Мопси, ныряя в попкорн.

Другие свинки тоже ныряли и ели, ели и ныряли. И Элвис тоже присоединился к ним. Потому что петь в одиночестве на морозе неинтересно.

Тем временем на улице стемнело. И только великолепная рождественская ёлка ярко освещала территорию отеля. Стоя у сугроба, где Овечка занималась йогой, ёлка сверкала синими, красными, зелёными и жёлтыми огоньками.

Морковка зевнула:

– Пойдёмте спать.

– Правильно! А когда проснёмся – будет Рождество! – обрадовался Мопси.

Все пожелали друг другу спокойной ночи и поднялись на лифтах в свои комнаты. Довольная и счастливая, Морковка плюхнулась в кровать из сена. Как же здесь мягко! И как хорошо пахнет! Она закрыла глаза и быстро заснула.

А вот Мопси не спалось.

– Морковка! Морковка! Завтра Рождество! – прошептал он.

Морковка вздрогнула:

– Что?

– И мы наконец сможем съесть рождественскую ёлку, так?

– Угу, – пробормотала Морковка и повернулась на бок.

– И рождественская свинка принесёт нам подарки, так?

– Угу, – снова пробормотала Морковка и перевернулась на другой бок.

Мопси задумчиво отодрал от стены звёздочку из перца. А потом принялся расспрашивать Морковку, как это всё будет – с подарками и сюрпризами. Морковка засыпала всё крепче, и голос Мопси слышался ей всё тише. И вот когда она уже не слышала ничего, даже тихого чавканья, хруста или чмоканья, Морковка внезапно проснулась. И с удивлением села на кровати. Рядом с ней было пусто. А где же Мопси? Куда он подевался?

– Мопси?

Морковка спрыгнула с кровати и побежала в ванную комнату проверить – может быть, Мопси сидит на унитазе? Но его там не было. И в ванне – под нитями сена с огуречными звёздами, месяцами из кольраби и сердечками из травы – он тоже не лежал.

Странно всё это…

Может, он у Овечки? Овечка говорила, у неё в комнате есть вкусные звёздочки из яблок. Может быть, Мопси пошёл к Овечке полакомиться?

Морковка перепрыгнула через кровать из сена и побежала к горке внутри туннеля. Но когда она заглянула в чёрную дыру, ей стало не по себе. Поэтому она направилась к лифту и нажала на кнопку. С тихим «дзинь» двери лифта открылись.

Но глядя в тёмную кабину лифта, Морковка испугалась ещё сильнее. Неужели ей и правда придётся в темноте ехать к Овечке?! Нет, не придётся! Морковка придумала кое-что получше!

Она подбежала к окну и распахнула его. Ей в лицо сразу подул сильный ветер. Ой, как же на улице холодно! И как темно! На небе ни звёздочки, и даже луна скрылась за тучами. И лишь замёрзший бассейн мерцал в свете разноцветной гирлянды на рождественской ёлке.

– Овечка! Ове-е-е-е-ечка! – тихонько позвала Морковка.

Через мгновение в башне с красной крышей загорелся свет, пушистая свинка открыла окно и выглянула наружу.

– Тебе тоже не спится? Я никак не могу уснуть, всё думаю о Рождестве! – взволнованно пропищала она.

– Мопси исчез. Он, случайно, не у тебя? – спросила Морковка.