Айгуль Иксанова - Покидающие Эдем. Книги вторая и третья

Марти опустился на стул.

Никогда раньше она не говорила с ним об отце!

– Он все—таки был у Оракула? Значит, это правда? – спросил он тихо, решившись вдруг высказать свою догадку вслух.

Лей кивнула головой.

– Он первый дошел до Оракула и ходил туда трижды. Великий Перегрин Айрон.

– Неужели?! Мой отец был у Оракула трижды!! – снова спросил Марти, чувствуя, что его сердце начинает бешено колотиться.

– Он не вернулся, – ответила Лей. – Он умер там, во внешнем мире. Перегринами становятся те, у кого остается память о Прежнем мире. У него она была.

– А мама? – снова спросил Марти.

– Я не помню ее. Наверное, она умерла еще в той жизни.

– Интересно, какая она была?

– Не знаю. Но, кажется, ты похож на нее больше, чем Альдо. Тот похож на отца.

– Ты никогда не говорила раньше об отце Оракуле… И о его смерти…

Лей кивнула седой головой, и Марти не спросил ее, почему.

Перегринами восхищались. Их любили. Но и боялись. Они несли в себе частицу Прежнего мира. И эта частица могла разрушить спокойную мирную жизнь райского сада, огороженного от всех несчастий мира стеной из драгоценных камней. Поэтому в Эдеме было не принято говорить о Перегринах и тем более рассказывать детям о родителях-Перегринах, погибших во внешнем мире. Кто знает, а вдруг эти рассказы будут плохо влиять на них?

– Удачи тебе, мой мальчик! – Лей вытерла слезы и крепко-крепко прижала Марти к себе. – Спаси Эрин и возвращайся назад. Не ходи дальше, послушай меня!

– Я не знаю, – честно ответил Марти, – Спокойной ночи.

И он бегом поднялся к себе в комнату.

Ночью Марти никак не мог уснуть. То ли он волновался из-за предстоящего пути, то ли истории, рассказанные бабушкой, не давали ему покоя. Так вот откуда у него эта любовь к странствиям и неизведанному! Вот почему ворота всегда так манили его! И наверняка, Сельма знала это, но не рассказывала ему.

Так вот почему он так мало видел отца! Тот всегда был там, вне Эдема, искал что-то, и в один день его не стало! Марти попытался отогнать от себя эти мысли и закрыл глаза.

– Ты еще не знаешь себя, Марти, – услышал он голос Оракула и провалился в глубокий сон.

Утром, сразу после того как рассвело – попугай еще висел вниз головой – Марти снова пришел к Сельме.

– Королева Фей! – обратился он, к сидевшей в плетеном кресле женщине, – Я пришел, чтобы проститься с Вами. Мы идем в царство Кале. Идем, чтобы спасти Эрин и помочь моему брату и Мелинде.

Сельма кивнула головой.

– Я всегда знала, что вы с Эрин… Вы не такие как другие.

Она поднялась с кресла и, приблизившись, положила ему руку на плечо.

– Вы умеете любить. Ты ведь любишь брата? И бабушку? И своих друзей? Такой же твой брат. Такая же Эрин. Такой же была и Мелинда. Возможно, когда-нибудь ты узнаешь, что есть и другие чувства. А прочие… Они не знают эмоций. Они спокойные, равнодушные. Они не злые. Но добрые ли они? Вот в чем вопрос.

– Конечно, добрые! – уверенно заявил Марти.

– А кому они сделали добро? – поинтересовалась Сельма, и мальчик не нашел, что ответить.

– Вот видишь!

Она грустно улыбнулась.

– Ты пока еще тоже только начинаешь слушать свое сердце, – продолжила она. – Потому что здесь – оно вечно молчит. Иди, Марти! И удачи тебе. Жаль, я уже слишком стара для подобного путешествия. К тому же я больна ленью.

Марти кивнул головой.

– Мы постараемся им помочь! – сказал он на прощание.

А спустя несколько часов, четверо храбрецов снова прошли мимо ангела с огненным мечом и отправились теперь на запад, в поисках Аль Халифа, способного подарить Эрин жизнь.

Их путь лежал на запад, и опять они шли под палящим солнцем через пустыню, только на этот раз их не развлекали шутки Фабрицио Сея, да и Эрин, не подпрыгивала в воздух, убегая от Марабу. Они шли мрачные и серьезные, ведь от успеха пути зависели жизни дорогих им людей. Солнце, как обычно в пустыне, мгновенно скрывалось за горизонт и появлялось снова после холодной черной ночи, и так было не один раз, прежде чем на горизонте показались горы, и Перегрины поняли, что они оказались в Стране гарпий.

– Нечего бояться! – успокаивал их Марабу, – Чем гарпии страшнее грифонов? Тоже летают, размахивают когтями, ну и что из этого?

– Тогда с нами был Фабрицио и его колючки! – заметил Селеон. – И, кроме того, ты не знаешь гарпий. Это же женщины! И их много! Намного больше, чем грифонов, их целые стаи! Ты представляешь, что такое много женщин! Ужас!