Лидия Алексеева - Удивительные сказки бабушкиной бабушки Елены

Прибежали домой дети,
Рассказали, что приметили.
Не очень-то поверила им мать,
Но девочку решила показать

Докторам известным и надёжным,
Проверить, так ли всё серьёзно.
Доктора ребёнка осмотрели,
Прощупали все косточки на теле,

Её вертели и крутили,
Даже рентгеном просветили,
Потом консилиум собрали,
После чего Евгении сказали:

– Мамочка, у вашей дочки
Задет недугом позвоночник.
Это действительно серьёзно,
Но исправить положение возможно.

– Горе, горе-то какое!
Но почему с нею такое?
– Теперь это выяснить сложно.
Что-то случилось, похоже,

Или упала как-то сама
И никому не сказала она,
Иль уронила в младенчестве няня
И скрыла от хозяев,

Иль ещё, быть может, что-то,
Но это не наша забота.
Какой прок сейчас гадать!
Вы должны чётко понять:

Чтобы ей не стать горбатой,
Должна носить корсет малоприятный,
Делать массаж, лечебную зарядку,
Ложиться только в жесткую кроватку.

Пряменькой останется тогда,
И стороной пройдёт беда.
Ей доску положили под матрас,
Делали зарядку и массаж,

Создавали все условия
Для сохранения здоровья.
Но это её не утомляло ничуть,
Не мешало ни резвиться, ни уснуть.

Тогда многие носили корсеты,
Ей не в тягость было и это.
Так от недуга девочку спасли,
Жить продолжали, как могли.

Училась Шурочка примерно,
Сестру оберегала непременно,
Учила брата уму-разуму,
Чтила бабушку и маму.

Старалась Еня для детей своих,
Чтоб хуже не были других,
Чтоб и сыты, и одеты были дети,
Учились чтоб всему на свете.

Манерам, музыке и языкам,
Поведению, принятому там.
Теперь хватало им всего,
Продолжало мучить только то,

Что по-прежнему хромал Сергей
И что делать, больше не было идей.
Евгении и тяжело, и трудно было,
О личной жизни просто позабыла,

Только в детях её муж погибший жил,
Для них старалась из последних сил.
И они не знали никакой нужды,
Будто не было ни горя, ни беды.

Вот однажды, в воскресенье,
На рынок собралась Евгения.
Серёжа говорит: – Постой,
Мам, возьми меня с собой.

– Хорошо, пойдём, сынок,
Продуктов вместе принесём мешок.
Вот по рынку ходят, бродят,
Вдруг к ним женщина подходит

И говорит Серёже:
– Скажи, болит у тебя ножка?
– Нет, нет, я не знаю боли,
А хромаю не по своей воле.

Та на Евгению взглянула внимательно
И спросила, слова подбирая тщательно:
– Когда и почему он стал хромать?
И так ответила ей мать:

– С его ножкой непорядок уже год,
Но доктора не говорят, когда пройдёт.
– Никто не может знать всего.
А хочешь, я вылечу его?

– Да, да, я очень этого хочу,
С радостью великой заплачу,
Только вылечи сыночка.
– Ничего не нужно, дочка.

Чтобы мальчика лечить,
В вашем доме стану жить,
И столоваться тоже у вас.
– Это то, что нужно сейчас.

И словно родные пошли рядом,
Все трое к дому пришли разом.
Подбежал, хвостом виляя, Дик,
Будто с ними нет чужих.

Нелюдимый Васька-кот,
Сам к той женщине идёт,
Вокруг неё, мурлыча, вьётся
И об ноги её трётся.

Открывают родственники двери.
Представляет вежливо Евгения
Женщине той мать и дочерей
И к столу ведёт скорей.

Там стоит уж самовар,
Из ноздрей пуская пар.
Варенье в вазочках на ножках,
Пирожки в глубоких плошках,

Румяные и пышные,
Как живые дышат.
Приглашают её на лучшее место,
Присесть в самое удобное кресло:

– Отведай, матушка, варенье,
Пирожки ешь и печенье.
Женщину ту звали Анной.
Показали ей, как гостье званной,

Дом, огород и сад, и двор,
Сарай, калитку и забор.
Для неё освободили
Светлицу лучшую в квартире.

Там застелили ей кровать,
Где отныне будет спать.
Так осталась жить у них,
Как у близких и родных.