Евгений Крымов: Мамины сказки

Обрадовалась Злоя и отдала царевича, а сама к Сименону побежала, руки заламывает, за сердце хватается, рыдает:

– Твой сын покинул дворец, ушёл с какой-то нищенкой! А я ему ласки и тепла дарила больше чем родной дочери! Он неблагодарным предателем оказался!

Рассердился царь, в погоню послал. Поискали их, поискали, даже собак по следу пускали, но царевича и след простыл. Так ни с чем и вернулись.

Погоревал царь, погоревал, да так и остался жить с женой и падчерицей.

А женщина, что царевича забрала, волшебница Слома. Она знала тайные замыслы королевы, решила спасти его.

С той поры много дней пролетело, много лет прошло и много времени пролетело. Вырос Тимур, добрым молодцем стал.

И вот однажды говорит Слома царевичу:

– Твоя названная сестра стала красавицей, женихи около неё как пчёлы вьются, решили её родители замуж выдать. Мать-королева придумала такие состязания, молодые люди должны будут убивать друг друга обязательно, кто последним в живых останется, тот будет её мужем. Ты в царский дворец поезжай, но участия в соревнованиях не принимай, в сторонке сиди и молча за королевой наблюдай. Я тебе сундук золота да корзину полную самоцветов дам, ты королеве сокровища покажи, но ничего не давай. Состязания закончатся, домой возвращайся!

Тимур всё сделал, как наречённая матушка велела. Сидит в сторонке, на состязания посматривает, за королевой наблюдает.

И тут подсаживается к нему королева, спрашивает:

– Ты, почему в состязаниях не участвуешь! Королевна что ли не нравится или просто трус?

– За царство, которое мне по праву принадлежит, я могу в честном бою сразиться, если ему враг угрожает! А за царскую падчерицу пусть дураки умирают, если у них других целей нет! А я ни в чём неповинных людей убивать не стану!

– Ах нахал! Царскую дочь не отвоевал, а царство своим называешь! Такого бесстыдства, я отродясь не видывала!

Закончились состязания, Тимур домой собирается.

Злится королева, что самый богатый и роскошный жених на их дочь не обращает внимания, подарками не одаривает. И решила Злоя сокровищами овладеть любым способом.

Подходит к царевичу, заискивающе улыбается:

– Ты верно не так богат, невесте ничего не подарил, сокровища с собой забираешь и сам уезжаешь! А может это и не настоящее всё, а подделка!

– Я так богат, что всё твоё царство-государство могу под своими сокровищами похоронить! Но трон и государство, которое мне принадлежит, я покупать не стану!

От таких слов, Злоя самообладание потеряла, ногами затопала, слугам приказала:

– Этого самозванца к удаву!

Делать нечего, не могут слуги королеву ослушаться, на то и приставлены, чтобы её капризы да приказы исполнять.

Бросили молодца к удаву в клетку, а Злоя сокровища забрала, к царю пришла:

– Этот юноша, что самый богатый, очень щедрым оказался и все сокровища нам отдал, сам домой уехал, ещё привезти обещал!

А у царя сердце забеспокоилось, неведомой силой к молодцу потянуло, спрашивает у разлюбезной жёнушки:

– А ты не знаешь, какого он царства или королевства сын?

Злоя небрежно отмахнулась:

– Знать не знаю, и ведать не ведаю, только сдаётся мне, не королевич и не царевич он, а разбойник какой-то! Подумай и ты сам рассуди, в каком таком царстве-государстве, столько богатств и сокровищ отыщется?

Как только царевич в клетке у удава оказался, тот на него набросился, могучим телом обвил, задушить хотел…

Молодец сопротивляется, силу змеиную одолеть не может. Почувствовав, что его жизни конец приходит, отчаянно воскликнул:

– Нет защиты у дитя человеческого, родители бросают, кому не лень обижают, унижают и закон не охраняет, а напротив, извращает. Будто мы не граждане своей земли, а пришедшие неизвестно откуда!..

От таких слов удав оторопел, обмяк, отпустил Тимура и удивлённо спросил:

– Разве люди своих детей бросают? Да ещё и на сиротскую долю обрекают??? В зверином царстве такого безобразия не ведают и такого срама не творят! – И тяжело, тяжело вздохнув, уполз в дальний угол, в клубок свернулся, разочарованно и раздражённо зашипел:

Вышел царевич из клетки и к мачехе направился, а та увидала молодца, и на весь дворец, истерично закричала: