Джанни Родари - Джельсомино в Стране Лгунов

– Что это ты так разглядываешь? – спросил король.

– Ваше величество, я любуюсь вашими волосами.

– Гм! А ты мог бы нарисовать такие же хорошие волосы? – Джакомоне вдруг загорелся надеждой, что Бананито нарисует волосы прямо на его лысине, они станут настоящими и их не придется убирать на ночь в шкаф.

– Столь же прекрасные, конечно, нет! – ответил Бананито, думая доставить королю удовольствие этим комплиментом.

В глубине души он немного сочувствовал ему, как всякому человеку, страдающему из-за своей лысины. Ведь столько людей обрезают волосы только для того, чтобы не причесывать их. К тому же о людях не судят по цвету волос. Будь у Джакомоне самые настоящие черные волнистые кудри, все равно он остался бы таким же пиратом и негодяем, каким был.

Джакомоне горестно вздохнул и решил, что велит расписать свою лысину в другое время.

«Лучше, пожалуй, – подумал он, – сначала использовать его как-нибудь иначе. Можно, например, с его помощью прослыть в истории великим королем!»

– Я назначаю тебя, – сказал он художнику, – министром зоологического сада. Около дворца есть чудесный парк, но в нем нет никаких зверей. Ты должен нарисовать их. И смотри никого не забудь, иначе…

«По правде говоря, лучше уж быть министром, чем сидеть в тюрьме», – рассудил Бананито. И еще до захода солнца, на глазах у изумленных зрителей, он нарисовал сотни различных животных, которые тут же оживали. Это были львы, тигры, крокодилы, слоны, попугаи, черепахи, пеликаны… И еще были собаки, много-много собак – дворняжки, лайки, борзые, таксы, пудели… Все они, к великому ужасу придворных, громко лаяли.

– Чем только все это кончится? – перешептывались придворные. – Его величество позволяет собакам лаять! Это же против всяких законов! Наслушавшись собачьего лая, народ, чего доброго, наберется опасных мыслей!

Но Джакомоне распорядился не беспокоить Бананито и разрешил ему делать все, что он захочет. Поэтому придворным оставалось только давиться от злости.

Животные, по мере того как Бананито создавал их, занимали свои места в клетках. В бассейнах теперь плавали белые медведи, тюлени и пингвины, а по аллеям бегали сардинские ослики, те самые, на которых обычно катают в парках детей.

В этот вечер Бананито не вернулся в свою каморку. Король отвел ему комнату в своем дворце. Опасаясь, как бы художник не сбежал, Джакомоне приставил к нему на ночь десять стражников.

На другой день, когда Бананито нарисовал всех животных, какие есть на свете, и в зоопарке уже больше нечего было делать, король назначил его министром съестных припасов (или, как он выразился, министром канцелярских товаров).

Перед воротами дворца поставили стол с кистями и красками и посадили за него Бананито. А горожанам сказали, что они могут просить у художника любое кушанье, какое только захотят.

Вначале многие попали впросак. Просили, например, у Бананито чернил, подразумевая хлеб (как и полагалось по «Словарю Лгунов»), – художник и рисовал бутылку чернил, да еще поторапливал:

– Ну, кто там следующий?

– На что она мне?! – восклицал злополучный проситель. – Я же не могу ни съесть, ни выпить эти чернила!

Так что очень скоро люди поняли: хочешь получить от Бананито что-либо, называй вещи настоящими именами, хоть они и запрещены.

Придворные просто из себя выходили от возмущения.

– Куда же это годится?! Чем дальше, тем хуже! – шипели они, позеленев от злости. – Это плохо кончится! Еще немного, и люди перестанут лгать! Что стряслось с нашим королем?

А король Джакомоне все ждал, когда к нему явится мужество, чтобы попросить художника нарисовать настоящие волосы. «Тогда можно будет не бояться ветра», – думал он и тем временем позволял Бананито делать все, что ему заблагорассудится. Придворные были вне себя от негодования.

Королевские генералы – те тоже не находили места от ярости.

– В кои-то веки в наших руках оказался такой человек, как этот художник, и что же? Как мы его используем? Яичницы, цыплята, мешки жареной картошки, горы шоколада… Пушки нам нужны, пушки! Тогда мы создадим непобедимую армию и раздвинем границы нашего государства!

Один самый воинственный генерал отправился к королю и рассказал ему об этих планах. У старого пирата Джакомоне закипела кровь.

– Пушки! – обрадовался он. – Конечно, пушки! И корабли, самолеты, дирижабли… Клянусь рогами дьявола! Позвать сюда Бананито!

Уже много лет подданные не слышали, чтобы король вспоминал рога дьявола. Это было его самое любимое ругательство в те времена, когда он, стоя на капитанском мостике, воодушевлял своих пиратов ринуться на абордаж какого-нибудь беззащитного судна.