Виктор Виткович - Тайна Сан Ваныча или невыдуманная история, которую могут подтвердить многие очевидцы…

– Попали… – вздохнул Валера. – Здесь бандиты какие-то… Уголовники…

– Это не бандиты, а фашисты, – сказал Хасан.

– Нет, это хуже… Это ученики верховного владыки ку-клукс-клана…

– Может, сбежим?

Валера покачал головой:

– Не оставлять же Жорку им на расправу!

Гук Мертвая Голова оглянулся на них и спросил Ангела:

– Чего им надо?

Ангел остановился, крикнул:

– Эй! Чего вам надо?

– Как чего надо, это же наш Жорка, – сказал Валера.

– Был ваш – стал наш, – сказал Гук.

Валера засмеялся:

– Все говорят «был ваш – стал наш».

– Что ты там бормочешь? – не сразу понял Гук.

Хасан и Валера дружно откликнулись:

– Все говоря «что ты там бормочешь?».

– Вы что, дразниться? – удивился Гук.

Тут и Жорка вступил в игру, теперь веселились уже трое:

– Все говорят «вы что, дразниться?».

– Я вам покажу! – рассвирепел Гук.

– Все говорят «я вам покажу!»

Гук подскочил от злости:

– Я… Я… Я…

– Все говорят «Я… Я… Я…» – хихикнул Валера и осекся.

Их обступили мальчишки, готовые наброситься на пришельцев по первому знаку своего главаря.

– Нарисовать этого пещерного жителя? – нехорошо усмехнувшись, спросил у Гука мальчишка в клетчатом одеяле.

– Если он не против, – ухмыльнулся Гук.

– Чего это я буду против? – удивился Валера.

Мальчишка Клетчатое Одеяло извлек баночки с краской из ящичка, висящего на боку, в одну макнул громадную кисть и нацелил ее на Валеру…

Все смолкли, Валера съежился: должно было произойти что-то непонятное, странное…

Но тут раздался возглас:

– Скворцы!

Мальчишки разом повернулись.

По улице, подняв высоко над головами плакаты, шли старички.

Некоторые несли плакаты на груди. На плакатах было написано: «Долой хулиганство!», «Искореним волчьи нравы!», «Да здравствует, доброта!».

Был среди идущих старичок в ермолке – тот, что захлопнул окошко от табачного дыма. И много-много других, которых мальчишки обидели вчера, и позавчера, и позапозавчера. Впереди шел худой как жердь старик с белой шапкой волос. Рядом, держа его за руку, шагала девчонка, которой Гук отчекрыжил косички ножом.

– Так я и знал, что она приведет своего дедушку! – сказал Гук и поднял кулак. – Будем злыми!

И все мальчики подняли кулаки:

– Будем злыми!

– А ты чего молчишь? – спросил Гук.

– На кой мне быть злым… – проворчал Жорка.

Гук не ответил, потому что старички уже были близко. Он вышел навстречу к ним.

– Эй, дедушки и прадедушки! Синьоры! Рыцари костылей! Захотелось получить по шеям?

Мальчишки загоготали.

– Смеется тот, кто смеется последним! – сказал старик с белой шапкой волос.

– И то! – сказал Гук, вложил два пальца в рот, свистнул.

И хулиганы бросились на старичков. Старички стали обороняться как могли. В первое же мгновение драки Жорка переглянулся с Хасаном и Валерой, шепнул им:

– Я на стороне девочки и ее дедушки! – И ринулся в свалку.

Валера и Хасан не заставили себя упрашивать: положили портфельчики на тротуар и устремились в драку на стороне старичков.

Заметив измену, Ангел налетел на Жорку. Жорка вцепился ему в рукав, сразу выдрав длинный лоскут. Оба сгребли друг друга в охапку и покатились по земле.

Завыли сирены, подъехали полицейские и стали смотреть сквозь пальцы. Старичок с белой шапкой волос сказал старшему полицейскому:

– Они хулиганят, а вы – сквозь пальцы!

И полицейский ответил ему так:

– Они еще дети, когда вырастут – неизвестно, что из них получится. Может быть, среди них будущий гений, а вы хотите, чтобы мы схватили его. У нас свободная страна. Пусть мальчики что хотят, то и творят!

Однако все же для приличия старший полицейский дунул в свисток, и полицейские стали разнимать дерущихся. Они оглушали всех подряд резиновыми дубинками по головам. Дерущиеся стали расходиться, покачиваясь на неверных ногах: мальчишки – в одну сторону, старички – в другую, с ними Хасан и Валера.

Они подхватили с земли свои портфельчики, отбежали, оглянулись на Жорку и остановились, не зная, на что решиться. Жорку с Ангелом полицейским разнять не удалось: сцепились так, что их было не оторвать. Повернув железное лицо в их сторону, на ракетнице, словно статуя, сидел робот, будто дожидался, когда наступит его черед убирать лом.