Астрид Линдгрен - Эмиль из Леннеберги

– Скажи, дружок, тебя чем-нибудь кормили сегодня?

– Да ничем, кроме сена! – ответил Эмиль.

Тут все стали его жалеть. А у доброго крестьянина-коротышки из селения Вена даже слезы выступили на глазах. Он плакал от жалости к этому несчастному ребенку, бедному сироте с такой красивой кудрявой головкой.

В кепку Эмиля полетели монетки в два, пять и десять эре. И добрый крестьянин-коротышка из селения Вена выудил из карманов штанов монетку в два эре, но тут же пожалел об этом и сунул ее обратно в карман, шепнув Эмилю:

– Если подойдешь к моей повозке, я накормлю тебя сеном вволю.

Но теперь у Эмиля было полным-полно денег. Он подошел к палатке и накупил целую гору бутербродов, булочек, пряников и много-много сока.

Проглотив мигом всю эту еду, он за четыре кроны и двадцать эре сорок два раза прокатился на карусели. Никогда раньше Эмилю не приходилось кататься на карусели, он и не знал, что на свете бывают такие веселые развлечения.

«Ну уж теперь-то я веселюсь от души, – думал он, крутясь на карусели так быстро, что его кудрявые волосы развевались по сторонам. – Много интересного было в моей жизни, но такого – никогда».

Потом он вволю насмотрелся на шпагоглотателя, на огнеглотателя и на бородатую даму. После всех этих удовольствий у него осталось всего-навсего два эре.

«Спеть, что ли, еще и снова набрать денег? – подумал Эмиль. – Здесь все такие добрые! « Но тут он почувствовал, что устал. Петь ему больше не хотелось, и не до заработка было… последнюю монетку в два эре он отдал слепому старику.

Потом он еще немного послонялся в толпе, пытаясь найти Альфреда, но безуспешно.

Эмиль был не прав, думая, что все люди добрые. Попадались и злые; кое-кто из них приехал в тот день на Хультсфредскую равнину. В те времена в округе бесчинствовал дерзкий вор по прозвищу Воробей. Его боялся весь Смоланд, а об отчаянных выходках Воробья немало писали в газетах – ив «Смоландском вестнике», и в «Хультсфредской почте». На всех праздниках и ярмарках, везде, где бывали люди и водились деньги, откуда ни возьмись появлялся Воробей и тащил все, что попадалось под руку. Чтобы никто не мог его узнать, он всякий раз нацеплял на себя новую бороду и усы. В тот самый день он приехал на Хультсфредскую равнину с черными усами и в надвинутой на глаза черной широкополой шляпе и так и шнырял повсюду в поисках добычи. Но никто не знал, что на равнине рыщет Воробей, иначе бы все перепугались до смерти.

Будь Воробей поумнее, он не явился бы на Хультсфредскую равнину в тот самый день, когда туда прискакал со своим ружьем Эмиль из Леннеберги. Угадай, что же там произошло.

Эмиль не спеша бродил в поисках Альфреда и случайно вновь оказался у балагана бородатой дамы. Занавеска, прикрывавшая дверной проем, была приподнята, и он увидел, что она считает деньги, проверяет, сколько заработала в этот праздничный день на Хультсфредской равнине.

Выручка была, как видно, немалая, потому что она довольно ухмыльнулась и погладила свою бороду. Вдруг она увидела Эмиля.

– Заходи, малыш! – крикнула она. – Можешь смотреть на мою бороду совсем бесплатно. Ты такой славный!

Эмиль уже видел эту бороду, но ему неудобно было сказать «нет», раз его так любезно пригласили. И к тому же совсем бесплатно. Он вошел в балаган со своей «шапейкой» и своей «ружейкой» и уставился на бородатую даму. Он насмотрелся на ее бороду не меньше чем на двадцать пять эре.

– Откуда у вас такая красивая борода? – вежливо спросил он.

Но бородатая дама не успела ему ответить. В ту же минуту чей-то нагоняющий ужас голос прошептал:

– Выкладывай деньги, а не то бороду оторву!

Это был Воробей, который незаметно прокрался в балаган.

Бородатая дама побледнела. Бедняжка, она немедленно отдала бы все деньги Воробью, не будь с ней Эмиля. Он шепнул:

– Возьми скорей мою ружейку!

И бородатая дама схватила его ружье, которое Эмиль так предусмотрительно ткнул ей в руки. В полутьме балагана бородатая дама подумала, что ружье настоящее и из него можно стрелять. Но самое интересное… так думал и Воробей!

– Руки вверх! Стрелять буду! – завопила бородатая дама.

Воробей побледнел и поднял руки. Он весь дрожал от страха, пока бородатая дама зычным голосом, гремевшим над всей Хультсфредской равниной, звала на помощь полицейских.

Явились полицейские, и с тех пор никто и никогда больше не видел Воробья ни в Хультсфреде, ни в каком-либо другом месте. И тогда настал конец воровству в Смоланде. Право слово, я не вру, вот как бывает на свете!