Мэри Нортон: Мисс Прайс и волшебные каникулы

Кэри прилегла, опершись на локоть, и ущипнула ворс на одеяле.

— Мисс Прайс... — начала она. — Да?

— А вы уверены... — Кэри пристально вглядывалась в одеяло. — Вы уверены, что так нужно?

Мисс Прайс приподняла руки и уронила их на подлокотники кресла. Как ни странно, на этот раз у нее не было готового ответа.

— Мы с мистером Джонсом, — медленно произнесла она, глядя куда-то сквозь стену, — оба одинокие люди. Нам будет лучше вдвоем.

— Кровать ведь не сможет вернуться, — сказал Чарльз. Мисс Прайс ничего не ответила.

...И снова на месте кровати остался едва заметный слой пыли и два пера. Только на этот раз комната выглядела еще просторнее. Ковры свернуты, ящики туалетного столика выдвинуты. Мятый клочок обер­точной бумаги легко пронесся по комнате и зацепился за ножку умывальника.

Мисс Прайс уехала. Там, где минутой раньше спешили, суетились, увязывали, упаковывали, прощались наспех и обнимались, стало теперь тихо и пусто.

Кровать была ужасно перегружена. Оборудование ванной, которое Эмилиус и Чарльз разобрали, как умели, и завернули в тряпки и одеяла, сразу заняло очень много места. А еще, помимо бельевой корзины и двух саквояжей, были вещи, с которыми мисс Прайс оказалась не в силах расстаться и потому взяла с собой в последнюю минуту. Серебряный кувшинчик для сливок, еще одна грелка, венчик для сбивания яиц, форма для кекса, в которую она положила запас чая, пакетик витаминов и шесть баночек сардин. Там же оказались лучшее вечернее платье, сабля ее отца, фотографии, флакончик лавандовой воды... Они увязывали все это бельевыми веревками и так и эдак, но все равно, когда мисс Прайс с Эмилиусом взгромоздились на самый верх, вид кровати с горой вещей внушал серьезные опасения за исход путешествия.

Несмотря ни на что, мисс Прайс надела свою лучшую соломенную шляпу.

— Лучше надеть, чем упаковывать, — настаивала она тоном, не допускающим возражений.

Прощаясь с ребятами, мисс Прайс всплакнула, но не забыла напомнить им, что миссис Китхэттен, соседка, придет приготовить им завтрак, что их билеты лежат на каминной полке, что мистер Биссел­туэйт будет к половине десятого, чтобы они напомнили миссис Китхэттен, что после часа приедут описывать имущество, и что надо вскипятить остатки молока, если оно до утра не скиснет...

А потом Пол встал у изголовья кровати, повернул шишечку и комната мгновенно опустела, только зашуршала оберточная бумага, да всколыхнулась, словно от порыва ветра, занавеска.

Ребятам стало ужасно одиноко. Они спустились вниз, но пустота дома, казалось, шла за ними по пятам. Зашли на кухню. Сушильная доска еще не успела высохнуть после того, как они вымыли посуду — в последний раз вместе с мисс Прайс. Дверь в сад была открыта, они побрели прочь от дома. Возле мусорного ящика возвышалась груда старой обуви мисс Прайс. Они узнали ту пару башмаков, жестких, покрытых затвердевшей грязью, в которых мисс Прайс работала в саду в сырую погоду.

Солнце опускалось за лес, но склон холма Медника купался в золотом свете.

— Они уже должны быть там, — сказал Чарльз, нарушая печальное молчание.

— А я вот что придумала! — воскликнула вдруг Кэри. — Давайте сбегаем туда! Мы успеем вернуться до темноты.

— Так мы же их не увидим, — возразил Чарльз.

— Ну и что? Мисс Прайс как-нибудь догадается.

...Когда ребята пришли к развалинам дома, Кэри одна забралась на самую высокую часть стены. Она сидела там, подперев подбородок руками, как будто погрузившись в транс; ветерок, играя прядями ее волос, накинул их ей на лоб; ее неподвижная тень протянулась над кустиками черники по всему залитому солнцем холму. Пол и Чарльз слонялись между камнями, время от времени лениво наклоняясь за ягодами, и ждали Кэри.

Через некоторое время Кэри слезла. Не говоря ни слова, с отсут­ствующим выражением лица она медленно прошла мимо мальчиков.

— Я вижу их, — произнесла она нараспев, остановившись посреди костяники на месте «яблоневого сада».

— Ой, пошли, Кэри, — сказал Чарльз. Он знал, что она притво­ряется, но все равно ему было не по себе.

— Я вижу их совершенно ясно, — продолжала Кэри, не обращая на него внимания. Она протянула руки, словно призывая всех к молчанию, и приподняла голову — точь-в-точь как женщина с кар­тины «Пророчица» висевшей у них дома. — Они медленно идут по дорожке, рука об руку. — Кэри помедлила. — Вот они остановились под яблоней. Мисс Прайс без шляпы. А вот они обернулись и смотрят на дом...