Юрий Дружков - Волшебная Школа Карандаша и Самоделкина

Весь класс дружно захлопал в ладоши, смеясь от удивления. Самоделкин подошёл, слегка подвинул пароход, осмотрел его.

– Коробка, пустая коробка, и никакого механизма, – с хорошим знанием дела, но так, чтобы его никто не слышал, проворчал Самоделкин. – Пойду лучше приготовлю всё для большой перемены.

– Вот как появляются оживающие рисунки! – между тем говорил Карандаш, любуясь новым пароходом.

– Не оживающие! – перебила Настенька. – Они совсем не оживающие.

– То есть как? – не понял учитель.

– Они ещё не бегают, и не скачут, и не смеются. Они совсем не оживающие.

– В самом деле, – согласился Карандаш. – Это неодушевлённые предметы. Вы хотите, чтобы я нарисовал что-нибудь живое?

– Хотим! – закричали малыши.

– А можно, я нарисую? У меня дома очень хорошо получалось, – попросил Чижик.

– Живая картинка у тебя пока не выйдет, – улыбнулся художник, – но я дам тебе что-нибудь раскрасить и посмотрю, как ты это умеешь. А теперь я должен придумать, кого же нарисовать.

– Кусачее-бодучее? – сказал Прутик и поглядел на девочку.

– Ой, не надо кусачее, – пискнула девочка.

– Собаку овчарку, – попросил Чижик.

– Серого козлика, бабушку и волка, – засмеялся Прутик, поглядывая на девочку.

– Что вы, что вы! – замахал руками Карандаш. – Не всё сразу, потерпите.

– Козу!

– Кота!

– Собаку! – выкрикивали ребята.

– Попугая! – добавил Прутик. – Учёного попугая!

– Хорошо, хорошо! Нарисуем всех вместе.

Художник подошёл к стене и, посмеиваясь про себя, стал рисовать. Собаку он в один миг нарисовал, потому что собака была нераскрашенная. А нераскрашенная она просто не могла сойти со стены, потому что была недорисована.

Потом Карандаш нарисовал козу с маленькими рожками. Он тоже её не раскрасил. Потом настоящего тропического попугая. Потом кота бесцветного нарисовал и сказал:

– Ну, Чижик, возьми, пожалуйста, мою кисточку и раскрась собаку.

Он протянул кисточку малышу, а сам поднялся на капитанский мостик и стал смотреть сверху прищурившись, как смотрят капитаны с настоящих капитанских мостиков.

Ребята закачались на своих лошадках. Им всем очень хотелось кого-нибудь раскрасить. Но лишь один Чижик спрыгнул с лошадки и пошёл за кисточкой.

– Потом Прутик раскрасит кота, а Настенька раскрасит козу, – так сказал Карандаш, посмотрев, как ребята качаются на своих качалках.

Но тут в дверь заглянул Самоделкин и сделал знак рукой.

Художник, не очень довольный тем, что его оторвали от урока, не торопясь, подошёл к нему.

– Выйди на минутку, – шепнул Самоделкин, – всё готово. Не хватает конфет с клубникой.

– Я на одну минуту, – сказал Карандаш ребятам. – Я скоро приду. – Он вышел из класса.

– Не шалите, – добавил почему-то Самоделкин и закрыл дверь.

– Так чего же нам не хватает? – спросил Карандаш, когда Самоделкин привёл его в столовую.

Надо вам сказать, что в этой Волшебной школе есть необыкновенная столовая, о которой вы ещё услышите.

– К чаю нет конфет. А чай без конфет – это не чай.

Карандаш подошёл к длинному столу, накрытому белоснежной скатертью, подумал и нарисовал прямо на скатерти шоколадные конфеты с клубникой внутри.

Вы, конечно, понимаете, что конфеты через мгновение лежали на скатерти, как самые что ни на есть настоящие-пренастоящие. Самоделкин взял их и куда-то спрятал. И в ту же минуту он услышал громкий весёлый смех, крики, топот, звон пароходного колокола, мяуканье, собачий лай. Кто-то звонил в колокол на капитанском мостике парохода. Будто пароход не стоял на четырёх своих колёсах на твёрдом паркете, а попал в страшную бурю, и вот-вот собирается утонуть, и зовёт всех, кто попадётся, на помощь.

Два наших учителя подпрыгнули на месте, повернулись и побежали по коридору. Когда они влетели в класс, Карандаш чуть не упал от удивления, а Самоделкин так раскачался на своих пружинках, что никак не мог устоять на месте.

На лошадках никто не сидел. Они качались одни, сами по себе.

Ребята прыгали по классу не хуже самого Самоделкина. Все кричали, смеялись, махали руками, а колокол звенел и звенел.

На мостике парохода стояла коза и отчаянно дёргала за вёревку, привязанную к сигнальному колоколу. На шее у неё висел маленький серебряный бубенчик. Он тоже звенел.

На высокой мачте сидел неизвестно откуда взявшийся кот и шевелил невероятными кошачьими глазами. Невероятная собака с отчаянным лаем бегала по классу. И неизвестно было, кто кого догонял: собака ребят или ребята собаку.