Владислав Крапивин - Колесо Перепёлкина

Зачем идти-то? Ну, спустишься по лестнице, ну, проберешься во двор старого дома… Второй раз Колесо не встретится, оно далеко. Вертит чьи-то судьбы и дела. Наверняка не Васины. Иначе он здесь не оказался бы снова. И зачем так мучиться, двигаться по карнизу, когда ноги гудят от усталости, а там, за поворотом, все равно ничего хорошего … Не проще ли наклониться чуть-чуть?

«Вот забегают-то… — подумалось Васе как тогда, в мае. — И пожалеют…»

А ноги правда вдруг ослабели, подгибались сами собой. И было так приятно отдаться этой усталости, закрыть глаза и…

Что-то твердое ударило Васю в грудь, уперлось, заставило вжаться спиной в стену. Он распахнул глаза.

Перед ним висело Колесо с торчащими фанерными педалями. И давило, давило грудь шиной. И педали, словно крылышки, дрожали от возмущения.

«Дурак! Ну-ка очнись!»

Вася замигал.

«Посмотри на кроссовки!» — приказало Колесо.

Вася посмотрел.

Прямо от разбитых кожаных носков уходил полого вниз прямой сияющий рельс. Он сперва тянулся над одноэтажными крышами, в потом терялся в листве.

«Поставь меня на рельс!»

Вася поставил Колесо на узкий металл. При этом он ничего не чувствовал — ни радости, ни страха, ни удивления. Двигался, как заводной.

«Прыгай на педали!»

И Вася прыгнул — сразу двумя ступнями, — как делал это тысячи раз. Привычно взмахнул руками, ловя равновесие. И помчался навстречу зашумевшему воздуху — над домами и заборами, над кустами и травами. Все это замелькало с нарастающей скоростью и наконец — трах, бах!

— Ой, мама-а!!

Казалось, самые кусачие сорняки, самые шипастые колючки произросли в одном месте, чтобы поймать в свою ядовитую гущу третьеклассника Перепёлкина. Вася пробил в них короткую просеку, перевернулся через голову и сел. Колесо тут же приткнулось к его боку.

«Это не мама, — назидательно сообщило оно. — Мама добавит от себя, когда узнает. А это пока от меня. Чтобы в голову не лезла больше никакая дурь».

Вася сразу понял, про какую дурь говорит Колесо. Но надул губы.

«Ничего мне не лезло… Откуда тебя принесло? Сперва лупит в поддых, а потом еще швыряет в крапиву…»

«А что было делать? Бабочка на этот раз тебя не спасла бы», — деловито разъяснило Колесо.

«Откуда ты знаешь про бабочку?» — Вася за хмурым тоном спрятал виноватость.

«Ха… — непонятно отозвалось Колесо. И уже с другой, почти маминой ноткой заметило: — Оказывается, тебя ни на минуту нельзя оставить одного».

«Вот и не оставляло бы…» — буркнул Вася.

«Разве я могло догадаться, что ты опять начнешь думать о таких глупостях!.. Не стыдно?»

Васе стало стыдно.

«Я ничего и не думал! Это… как будто внутри меня кто-то завелся и давай шептать…»

«Кто именно? И какой?» — строго спросило Колесо.

«Ну… маленький такой, мохнатый. Хитрый…»

Колесо понимающе вздохнуло:

«Это волосатый мыш-коротыш…»

«Кто?»

«Зловредное такое существо. Заводится в человеке, когда тому плохо, и толкает… ну, сам знаешь, куда… Надо его немедленно извести!»

«Как?» — буркнул Вася.

«Вытащить наружу, засунуть в ружье Акимыча и выпалить в небо. Чтобы летел подальше!»

«Как его вытащишь-то?» — хмыкнул Вася, растирая на себе ладонями царапины и укусы. Он не поверил Колесу и говорил с ним лишь бы говорить. Лишь бы оно не намылилось опять в свое ВПК.

«Вытащить — раз плюнуть. Закрой глаза…»

Вася закрыл.

«Теперь поскреби затылок. Сильнее. Будто хочешь кого-то нащупать в волосах…»

Давно не стриженный затылок был косматым, волосы там перепутались. Вася стал скрести его даже с удовольствием и вдруг среди волос в самом деле зашевелилось, задергалось что-то живое и постороннее, размером с крупный орех. Вася сморщился, потянул…

В пальцах у него оказался… ну не поймешь кто. Вроде крохотного, пузатого, обросшего черной щетинкой человечка. Он еле слышно пищал, дергал скрюченными ручками-ножками. Внутри у него что-то пульсировало. Вася чуть не заорал от нестерпимого отвращения. Размахнулся, чтобы швырнуть.

«Не смей! — неслышно взвыло у него под боком Колесо. — Ты не забросишь далеко, он вернется!»

«Но я не донесу до парохода! Противно же!»

«И не надо! У тебя есть рогатка! Забыл?!»

Вася забыл, но сейчас обрадованно вспомнил. Левой рукой выдернул из заднего кармана рогатку с намотанной красной резиной. Помахал, чтобы резина распуталась. Засунул запищавшего пуще прежнего мыша-коротыша в широкую кожанку (не выронить бы!), сжал. Вскочил, натянул резину изо всех сил.