Сергей Сухинов - Дочь Гингемы

– Мой ход: крестик на квадрат А1! – громко крикнул Страшила в раструб.

Дром кивнул и концом сосны вывел огромный крест в левом верхнем квадрате. Затем шумно вздохнул и поскреб могучей рукой затылок. Этот традиционный для Страшилы ход столь же традиционно ставил его в тупик.

Гигант надолго задумался, склонившись над игровым полем. Он даже не заметил, как ему на полированную макушку уселась стая ворон и затеяла там громкую перебранку.

Наконец Дром ответил ходом, который ему показался очень хитрым и неожиданным для соперника. Он нарисовал неровный круг справа от крестика и гаркнул:

– А2, почтенный Страшила!

Вороны испуганно взметнулись в воздух и, обиженно галдя, перелетели на одну из башен города, где и продолжили свою свару.

Страшила был озадачен коварным ходом своего друга. Обычно великан отвечал на ход А1 ходом Б2, отсекая диагональ, но сегодня Дром явно подготовил какой-то сюрприз. Правитель Изумрудного города крепко задумался. От напряженных размышлений из головы, как всегда, полезли острые булавки.

– Крестик на Б2! – крикнул Страшила в раструб.

Зрители бурно зааплодировали. Нет, не зря их правитель был прозван Мудрым! Каков ход, а?

Действия Страшилы основательно обеспокоили великана. Этак и партию можно проиграть… Надо как-то ответить…

Дром раздумывал добрый час. Зрители в это время не скучали. С блокнотами в руках, в которых была изображена очередная партия за номером 256, они возбужденно обсуждали создавшуюся непростую ситуацию.

Тем временем на башню к Страшиле поднялся гость. Это был мастер Миг, давний знакомый соломенного человека, только что приехавший из Басты. Друзья обнялись со слезами на глазах. Они не виделись уже лет десять и с трудом узнали друг друга. Миг совсем постарел, голова его поседела, лицо покрылось глубокими морщинами.

Страшила тоже заметно изменился. Во-первых, ему в голову пришла та же мысль, что и Железному Дровосеку, и он решил для солидности обзавестись бородой. Понятно, что она была соломенной и очень шла правителю. Во-вторых, придворный портной наконец-то уговорил его сменить простой кафтан и остроконечную шляпу на более подходящий правителю наряд. Страшила долго отказывался, но однажды портной в досаде воскликнул: «Мой повелитель, да поймите же, ваша одежда не э-ле-гант-на!» Новое слово так поразило Страшилу – ведь он очень любил длинные и умные слова, – что он уже безропотно согласился расстаться со своим видавшим виды облачением. С той поры он носил куртку с четырьмя желтыми бантами на груди, штаны, похожие на арбузы, и пышное белое жабо. Остроконечную шляпу сменила плоская, украшенная вместо пера пучком золотистой пшеницы (на этом настоял Страшила, чем поверг беднягу портного в тоску). Нечего и говорить, что весь новый костюм правителя Изумрудного города был зеленого цвета, за исключением жабо и бантов. Оглядев себя в зеркале. Страшила остался доволен новым обликом.

Мигу он тоже пришелся по душе. Глядя на старого друга, мастер удивленно покачал головой.

– Дорогой Страшила, я восхищен. Вы заметно возмужали со времени нашей последней встречи! Должен вам доложить, что наш дорогой правитель Железный Дровосек также заметно изменился. Незадолго до моего отъезда он выковал себе новое лицо и украсил его полированной железной бородой. Но это еще не все…

Дром наконец сделал следующий ход, нанеся нолик размером с небольшое озеро на квадрат ВЗ. Зрители ахнули – одни от восторга, другие от огорчения. Гигант ловко ушел от неминуемого поражения. Обернувшись, он весело крикнул:

– Эй, Изумрудик, я все-таки вывернулся, ха-ха-ха!

Великан уже давно величал Страшилу не иначе, как Изумрудиком. Механическому исполину показалось несправедливым, что такое славное существо называют не как-нибудь, а СТРАШИЛОЙ.

«Да какой же он страшила, этот добрый соломенный человечек? – изумлялся Дром. – Кого он может напугать? Это же не хищный зверь, а просто маленький зеленый шарик, вроде изумруда, которых полно в его городе. О, я так и буду его называть – Изумрудик!»

С тех пор это второе, милое имя буквально прилипло к правителю Зеленой страны. Однако так его называли только за глаза, а официально обращались к нему по-прежнему – Страшила Мудрый. Один Дром не стеснялся называть его Изумрудиком, и Страшила не сердился на подобную фамильярность.