Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чародей из Гнэльфбурга

Дрожащими руками Минибер развернул записку и сразу же посмотрел вниз – на подпись. Так и есть: писала ее Энни Штильтойфер! Минибер перевел взгляд на текст и прочитал само послание. Оно гласило:

«Если ты уведешь всех мальчишек на свой день рождения, то получишь в лоб!»

«Ого, – подумал Минибер и почесал затылок, – мне, кажется, угрожают!»

Он вырвал из тетради листок и торопливо написал ответ:

«И не мечтай! Мальчишек я уже пригласил. А до лба моего тебе не дотянуться, Коротышка Энни!»

Когда Энни получила ответное послание и прочитала его, то вся покрылась пунцовыми пятнами. Мало того, что этот вредный мальчишка решил испортить ЕЕ день рождения, так он еще и смеется над ней, называет ее «Коротышкой»! В детстве родители иногда называли шутливо свою дочку за малый рост «Энни-Пенни», но «Коротышкой» – никто и никогда!

Энни скомкала записку Минибера и, улучив мгновение, когда учитель отвернулся к доске, швырнула свой артиллерийский снаряд в противного мальчишку.

ХЛОП! – врезалось бумажное ядро в лоб долговязой Бумпы.

– Мимо! – громко воскликнул Минибер и, не скрывая своей радости, засмеялся.

Крайдтафель вздрогнул.

– В отличие от тебя, Минибер, я никогда не попадаю указкой мимо, – сказал он, чуть-чуть растягивая слова.

По классу тихо прокатился смешок.

– Вы правы, господин учитель, я ошибся… – Минибер опустил голову и закрыл глаза, стараясь не расхохотаться еще громче.

– Извини, я целилась не в тебя, – прошептала виновато Энни озадаченной Бумпе.

– Испортился прицел? Это бывает! – улыбнулась Бумпа и метко отправила скомканную записку по назначению.

ХЛОП! – ударился бумажный шарик о крепкий и широкий лоб зазевавшегося Минибера.

– Прекратите охоту на мух! – рассердился Крайдтафель. – И смотрите на карту: иначе вы никогда не узнаете, где находится река Гандикап!

Услышав о бедных и несчастных мушках, класс почему-то снова дружно захихикал.

Не привыкший оставаться в долгу Минибер вырвал из тетради еще один лист и начал сминать его в твердый увесистый шарик. Но запустить свой снаряд в полет он не успел: в этот момент прозвенел звонок, и все ринулись в коридор, а оттуда на улицу. Уроки на сегодня кончились!

Энни вошла в дом и удивилась: какая тишина царила здесь! – «Неужели, – подумала Энни, – все куда-то разбежались, и она хоть на минутку может побыть теперь одна и не отвечать ежесекундно на всякие занудные вопросы старших?!»

Энни поднялась на второй этаж, но и там не нашла ни одной живой души. Девочка радостно потерла ладошки и собралась было идти в свою комнату, как вдруг заметила, что дверь в кабинет отца чуть-чуть приоткрыта. Неужели папа все-таки остался дома?!

Энни на цыпочках подкралась к кабинету и заглянула внутрь. Отца там не было! Дневные лекции на тему «Как себя вести» отменялись до вечера, а теперь можно устроить небольшой, но приятный праздник. Энни весело крутанулась на одной ножке и вновь оказалась лицом к открытому кабинету.

«Господи, да папочку, кажется, сдуло тайфуном! Он почему-то не только не запер дверь, но и оставил связку ключей в своем сейфе!»

Энни раньше никогда не лазила по чужим сейфам, ей хватало и других грехов, но ее любопытство родилось чуть-чуть раньше ее самой, и теперь оно толкало девочку подойти к хранилищу отцовских секретов и посмотреть на то, ЧТО ТАМ ЛЕЖИТ. Старших нужно слушаться, это Энни хорошо усвоила. Она не стала пререкаться со своим любопытством и послушно подошла к металлическому ящику.

РРРР!! – прорычала дверца сейфа, нехотя приоткрывая богатства, которые она скрывала.

Груда бумаг и старая деревянная шкатулка – вот и все, что нашла Энни в этом бронированном ящике для мусора. Обиженно надув губки, она взяла в руки невзрачную шкатулку и заглянула в нее. Золотых перстней и бриллиантовых колье, как и следовало ожидать, в шкатулке не оказалось. Лежали в ней несколько пожелтевших листочков, исписанных готическим шрифтом, крошечный самодельный альбомчик, украшенный розочками и голубками, да маленькое белое зеркальце с треснувшей костяной ручкой.

«Хранит как память о матери, – догадалась Энни, – а может быть, даже о своей бабушке: письмам лет сто – не меньше!»

Она взяла в руки зеркальце и посмотрелась в него. И обомлела: из зеркала глядела на нее древняя старуха в черной с короткой вуалью шляпке на голове и темно-синем шерстяном платье с высоким глухим воротником до самого подбородка!