Оля Артюхина - Шахматная королева

«Ну, хоть чуть, чуть, хоть самую малость наскрести бы глины», — думал мальчик.

Своими маленькими ладошками он подмел весь земляной пол в чулане и наскреб две пригоршни глины.

Еще за черными деревьями блестели звезды, а в реке уже отражался ночной костер, у которого Аджар лепил лошадку. Мальчик и не заметил, как травка уже раньше всех на цыпочки встала, и как Солнышко проснулось, чтобы первым увидеть его лошадку.

— Получилось! Получилось! — обрадовался Аджар. — Как же тебя назвать? — задумался мальчик, вертя в руках только что слепленную лошадку. А назову тебя я «Конь».

— Надо же! — услышал он голос отца за спиной.

Мальчик вздрогнул, испугавшись, что отец задаст ему трепку.

— Я… — начал оправдываться сын, но увидел улыбку на лице старика.

— Молодец, сынок! Красивая у тебя получилась лошадка. Продай её. Я куплю хорошую глину. Ты будешь делать игрушки, и мы будем их продавать. Горшки уже у всех есть, их уже никто не покупает. А это, это да…

Аджару очень не хотелось продавать игрушку, но он знал, что дома нет ни гроша, ни глины, и пошел на базарную площадь. Желающих купить Коня было много, но Аджар надеялся, что сон его сбудется, и он продаст игрушку за три золотые монеты. И вот, подошел старичок, и предложил мальчику три золотые монеты. Крепко сжав их в кулачке, счастливый Аджар во всю прыть понесся домой, и только брызги разлетались во все стороны из под его босых ног.

— Отец! Мы теперь богаты! Я продал Коня за три золотые монеты!

— Не верю.

— Вот смотри! Настоящие три золотые монеты!

И мальчик рассказал отцу про свой вещий сон. На заработанные деньги отец купил сыну краски, хорошую глину, новую одежду и даже отремонтировал крышу в хижине.

Бежали дни. Аджар лепил разные игрушки — коней, слонов, птиц — и продавал их с отцом. Но вот однажды на базарной площади к Аджару подошли две прехорошенькие маленькие девочки со своими служанками. Они обе были в сари из нарядного шелка, а головы их украшали диадемы с драгоценными камнями.

— Кукла у тебя есть? — спросила одна из девочек.

— Нет госпожа. Кукол я никогда не лепил, ответил Аджар… -Так сделай! — приказала другая девочка. — И чтобы они были похожи на нас. Одну из кукол назовешь Рахта, а другую Крида. Так нас зовут.

— Постараюсь, — ответил мальчик.

Изо дня в день мальчик лепил кукол. Много дней корпел он над глиняными игрушками, но они все не получались такими красивыми, как Ратха и Крида.

Но вот как-то на закате дня Аджар вдруг улыбнулся отложив прехорошенькую куколку, напоминавшую одну из девочек. Вскоре он изготовил и другую. Любуясь куклами, Аджар, довольный собой, крепко уснул. А утром, взяв краски и кукол, отправился на берег. Усевшись на песок, макая кисточку в речку, он разрисовывал их.

И вот уже одна чудная смуглянка с косой, черной как смоль, весело улыбалась и сверкала еще невысохшими глазами на фоне голубой воды, в лучах встающего из-за горизонта солнца, а из-под кисти мальчика уже появлялись незатейливые изящные линии другой куклы. И вскоре две куклы, две красавицы, стояли рядом.

На следующий день, взяв игрушки и двух кукол, Аджар отправился на базарную площадь. Ото всюду спешили сюда купцы с различным товаром на слонах и верблюдах. Здесь всегда толпился народ, то и дело слышались выкрики: «Медовые лепешки! Кому финики? Чудесные финики! Сладкие бананы!». Аджар улыбнулся всей этой суете и, расстелив свой старый плащ, разложил на нем принесенные игрушки. Народ сразу потянулся к мальчику. Людей привлекали разноцветные игрушки: птички, лошадки, рыбки. Многим хотелось купить кукол Ратху и Криду. Но даже за десять золотых Аджар их не продал. А две прехорошенькие девочки все не приходили. Они не пришли и на следующий день, и ни на какой другой. И так две малюсенькие куклы, стоя на трехногом столе, стали украшением их скромной хижины.

На этом трехногом столе Аджар вел счет сделанным и проданным игрушкам. Сделав одну, он рисовал черную клетку, а, продав её, рядом рисовал белую клетку. Вот так однажды в черную и белую клетку был разрисован весь стол. Как-то несколько дней подряд шел проливной дождь. Базарная площадь была пуста, но в хижине ремесленника по-прежнему кипела работа. У мальчика кончились краски, поэтому фигурки были не раскрашены. А так как они одни были изготовлены из белой и темной, почти черной глины они и получились, одни белые, словно выточенные из слоновой кости, другие черные, словно из черного дерева. Так на трехногом клетчатом столе и скопились черные и белые игрушки.