Андрей Зинчук - Дощечка через лужу

От ударов в дверь и шумной возле нее возни Солдат-предатель наконец просыпается, садится на столе, начинает протирать глаза и издавать отвратительные звуки: зевать, икать, сморкаться, трещать суставами, прокашливаться, громко вздыхать, шумно чесаться, рыгать и выдавать прочий такой же репертуар…

Неожиданно за окном кухни раздается страшный грохот. Взлетает вверх облако желтого ядовитого дыма. И почти сразу же после этого удары в дверь прекращаются.

Димка (выглядывая в окно). «Булочная» рухнула! На ее месте только огромная дыра! И пыль столбом до неба! Слышишь, ма?

Афанасий Павлович. Значит, она все-таки сработала, Василиса!

Димка. Кто?

Но Афанасий Павлович молчит. А Василиса Тихоновна не реагирует: под отвратительные звуки, издаваемые Солдатом-предателем, она к чему-то прислушивается…

И тут внезапно звонит телефон.

(Хватая трубку.) Але? Кого? (Оглядывается на Василису Тихоновну.) Нет, сейчас она подойти не может. Что? (Слушает.) Хорошо, я ей передам. (Бросает трубку.) Ма, тебе звонили из больницы. Просили передать, для кого-то ты место спрашивала? Освободилось. Старушка эта, ну, только что умерла!..

За окном слышен кашляющий звук удаляющегося легкового автомобиля.

Афанасий Павлович (кидаясь к телефону и набирая номер). Диспансер? Доктора Володарского! Как нет? Александра Ивановича?.. И никогда не было? Как, задолбали, спрашивая? Кто задолбал? Что вы несете? Вы что?! (Стоит, будто громом пораженный.) Трубку швырнули!.. Это что же, значит, не бомба была?.. А что?.. (Подходит к кухонному столу, на котором просыпается и все никак не может проснуться Солдат-предатель, трясет его за плечо). Товарищ! К сожалению, не знаю вашей фамилии… Вы… э…

Димка. Вы не с этого начинаете, Афанасий Павлович! Для начала заедьте ему, например, прямо в морду!..

Афанасий Павлович. Только разве это ЕМУ поможет, Димка?.. (После паузы.) Я знал одного человека, который во время войны, сгорая в самолете, дал себе обет: если останется в живых пойдет священником в церковь…

Димка. Пошел?

Василиса Тихоновна (вдруг, наконец, ни на кого не глядя). Мне кажется, Он нас слышит!.. (Стоит с открытыми невидящими глазами, как слепая, и что-то слушает точно так же, как когда-то слушал Афанасий Павлович, и по лицу ее текут обильные слезы.)

Как бы в подтверждение ее слов в этот момент вновь оживает телефон. Афанасий Павлович со всех ног бежит к нему, но на полдороги останавливается. И стоит, не решаясь снять трубку…

А за окном кухни, на улице, взрывается медью вечно юный, удивительный марш, от которого лично у меня каждый раз, когда я его слышу, продирает мороз по коже. Он носит страшное название «Прощание славянки». Прощание с кем? Навсегда? Нет? И страшно стучит, удаляясь и вновь кого-то уводя за собой, огромный полковой барабан: «Бумс! Бумс!» как будто по городу идет великан-военком в больших резиновых ботах…

КОНЕЦ

«Doom» в переводе с англ. гибель.