Computers - Шрек

— Эээ… Шрек, — ответил тот растерянно, и, не находя больше слов, снова зашагал по дороге.

— Знаешь, почему-то ты мне по душе, Шрек! С тобой я никого не буду бояться. Это мне нравится, Шрек, все будет в порядке! — тараторил Осел, шагая рядом.

В это время они подошли к краю лощины, где жил Шрек. С высокого обрыва открывался прекрасный вид на мрачное болото, старое дерево, под которым приютился домик, гнилое озерцо и камыши.

— Вы только посмотрите на это! И кому же нравится жить в таком месте? — воскликнул Осел неодобрительно.

Шрек подошел к нему:

— Это мой дом, — сказал он сварливо, и начал спускаться в лощину.

Осел на миг растерялся, но тут же снова оживился:

— О, как здесь прелестно! Просто прекрасное место, — и, направляясь следом, замер в фальшивом восторге перед большущим камнем: — О, мне нравится этот булыжник, это прелестный булыжник! Знаешь, ты такой потрясающий, — продолжал он заискивать перед Шреком, спускаясь вслед за ним к болоту.

Наконец, они спустились со склона. У входа в лощину стоял на палке прежний плакат — «Берегись! Великан-людоед!», а рядом с ним красовался новый, с устрашающей надписью: «Отсюда не возвращаются!».

Подбежав к плакатам и рассмотрев их, Осел спросил:

— Наверное, ты часто устраиваешь у себя вечеринки, да?

— Мне нравится жить в уединении, — назидательно заявил Шрек, направляясь к дому.

— Знаешь, мне тоже! — воскликнул Осел. — Есть и еще другие вещи, в которых мы похожи… То, се, пятое-десятое… — к этому моменту Шрек дошел до дома и взялся уже за ручку двери. — Послушай, а могу я остаться с тобой?

Шрек скривился, как будто взял в рот целый лимон, и даже втянул голову в плечи — такая перспектива привела его в ужас.

— Что?! — взревел он, поворачиваясь к Ослу.

— Ну, могу я остаться с тобой? Пожалуйста! — повторил Осел, ничуть не смутившись и заискивающе улыбаясь.

— Конечно… — протянул Шрек, мерзко ухмыляясь.

— Да?

— Нет!!! — яростно закончил Шрек, снова берясь за ручку двери.

Но не так просто было отделаться от Осла. Он кинулся вперед, встал на задние ноги, а копытами передних уперся Шреку в грудь, и возопил рыдающим голосом:

— Пожалуйста! Не прогоняй меня! Я пропаду один, мне не выжить там в одиночку, нельзя же быть таким безжалостным… — на глаза его, казалось, вот-вот навернутся слезы, — Ну, может быть, ты именно такой, но потому-то мы и должны быть вместе, ты должен позволить мне остаться, пожалуйста, пожалуйста! — причитал Осел.

— Хорошо, хорошо! — не вынес этой атаки Шрек. — Посмотри на мою комнату, — произнес он, отворяя дверь.

Осел не заставил себя просить дважды. Едва дверь приоткрылась, он влетел в комнату впереди Шрека, и с ногами вскочил в кресло, болтая без умолку:

— О, это будет великолепно! Мы тут все переставим, и… и… Где я должен спать? Ну… Спать где?

Шрек вытянул руки вперед, словно хотел схватить Осла за горло.

— Снаружи!!! — прорычал он, указывая на дверь.

— О, мне кажется, это еще ничего, — пробормотал Осел, смущенный этой бешеной вспышкой, опуская глаза и слезая с кресла. — Но я знаю тебя, а ты знаешь меня… Мне кажется, это лучшее, что я мог получить… Ладно, я выхожу, — и он направился к двери. — Спокойной ночи!

Шрек стоял у двери, не находя слов от ярости. Как только Осел ступил за порог, Шрек так хлопнул дверью, что весь дом затрясся.

Осел свернулся перед дверью, как собака, и снова затянул свою жалобную песню о полном одиночестве и безжалостном отношении со стороны всего мира. Шрек некоторое время, чтобы успокоиться, ходил по комнате, а затем занялся приготовлением ужина.

Через полчаса в камине уже пылал огонь, на огне кипел котел с похлебкой, а Шрек, сидя за столом, выжимал в бокал сок забродивших ягод. Пригубив из бокала и удовлетворенно вздохнув, Шрек с опаской глянул на дверь, из-за которой все еще раздавалось бормотание Осла, и приступил к еде. Перед ним на столе стояла горящая свеча, в вазе — букет полевых цветов, словом, обстановка самая мирная и привлекательная. Шрек резал на куски лежавшую перед ним огромную улитку, заедал ее пирогом и салатом из мух и дождевых червей, прихлебывал из бокала — словом, наслаждался. Осел, положив передние ноги на подоконник и заглядывая в окно, завидовал этому домашнему уюту, вынужденный коротать ночь под открытым небом.

Вдруг в комнате раздался какой-то посторонний звук. Шрек насторожился, встал и направился к двери.