Дженнифер Холм - Четырнадцатая золотая рыбка

— А что он сказал?

Дедушка смотрит мне прямо в глаза:

— «Наша главная обязанность — быть хорошими предками».

Я киваю.

Тут дедушка глубоко вздыхает:

— Наверное, это значит, что Нобеля мне не дадут.

— Ученые не сдаются! Когда-нибудь ты его получишь. За что-то более важное. Что еще никто до тебя не делал!

— Интересно, за что? — недоверчиво спрашивает дедушка.

Я показываю на прыщ у меня на подбородке:

— За лекарство от угревой сыпи.

— Хм… Вот это и вправду был бы прорыв. — Дедушка качает головой. — Довольно об этом. Вантуз в гараже? Надо прочистить унитаз. За один раз смыть T.melvinus 'а не удалось.

— Ты его смыл? Почему просто не выбросил?

— В мусор? — фыркает дедушка. — Твоя мама, скорее всего, забыла бы выставить бак на улицу. В него забрались бы еноты, слопали бы T.melvinus 'а, и кто знает, что произошло бы потом. По району стали бы носиться разъяренные нестареющие зверюги?

Мы разражаемся хохотом.

Маме звонит Николь и просит снова взять ее на работу. Оказалось, что салон по прокалыванию ушей не такой уж и хороший шанс для нее. Дедушка рад этой новости.

— Мне все равно пора двигаться дальше, — сообщает он.

Я в ужасе:

— Ты уходишь от нас?

— Я вернусь. Не беспокойся, — заверяет он меня. — Мне еще нужно подготовить тебя к поступлению в хорошую аспирантуру.

— Но кто же будет о тебе заботиться? — восклицает мама. — Тебе же тринадцать лет!

Дедушка спокойно смотрит на маму:

— Мелисса, мы оба знаем, что так не может продолжаться. Есть вещи, которые я хочу сделать, которые мне нужно сделать. И я сам о себе позабочусь. Я взрослый.

Мама хочет возразить, но поджимает губы.

— Куда же ты пойдешь? — тихо спрашиваю я.

— Пока не знаю. Может, отправлюсь в путешествие. Проедусь на автобусе. — Дедушка на минуту замолкает. — Страну посмотрю.

Я вспоминаю бабушкину мечту.

В день отъезда мы провожаем дедушку на автовокзале. Мимо спешат люди, торопясь успеть на автобусы, отправляющиеся в разные стороны. Дедушка еще не решил, куда поедет. Говорит, времени и денег у него полно.

— С тобой ничего не случится? — беспокоюсь я.

— Ну конечно же нет. У меня же две докторские степени, — уверенно отвечает дедушка.

Я вручаю ему прощальный подарок.

— Что это? — удивленно спрашивает дедушка.

Он открывает завернутую в подарочную бумагу коробку и заглядывает внутрь: там лежит моя коллекция резинок для волос.

Слезы жгут мне глаза. Я не хочу, чтобы дедушка уезжал. Я обнимаю его и крепко прижимаю к себе.

— Я тебя люблю, — говорю я.

Дедушка тоже обнимает меня и шепчет на ухо:

— Я верю в тебя, Элли. Ты — мое возможное .

Он садится в автобус, а я думаю, что уже никогда не посмотрю на чашу фруктов или на сыр — да на что угодно — теми же глазами.

Оказывается, чтобы понять, что такое жизнь, мне не хватало дедушки.

Он — это золотая рыбка номер четырнадцать.

Все опять стало как прежде, но не совсем. Дом кажется пустым. Кто бы мог подумать, что можно скучать по запаху носков мальчика-подростка?

Я решаю, что пора обновить мою комнату: я больше не хочу смотреть на все эти ладошки. Мне помогает приехавший на выходные домой папа. Мы перекрашиваем стены в ультрамариновый цвет. Светящейся краской мы рисуем у потолка медуз. Ночью, когда я лежу в кровати, кажется, будто я на дне океана.

Ананда выбирает колледжи для поступления. Однажды он отправляется посмотреть Беркли, и мы с Раджем едем с ним за компанию. Университетский кампус прекрасен: повсюду зеленые лужайки, толпы спешащих куда-то студентов. Я почти вижу, как по траве целеустремленно шагает Оппенгеймер.

В последнее время я часто встречаюсь с Момо. Она, как и я, любит фильмы ужасов. Мы открыли для себя целый мир старых ужастиков о результатах провальных научных экспериментов («Франкенштейн», «Человек-невидимка», «Тарантула», «Годзилла», «Муха»). Наш любимый фильм — это «Они!» — про муравьев, подвергшихся радиоактивному облучению во время испытаний атомной бомбы в Нью-Мексико и превратившихся в огромных муравьев-монстров. Нам даже удалось убедить мистера Бекона посвятить один урок фильмам про чудовищ и ученых. Здорово опять иметь подругу!