Mark Twain - Английский язык с Марком Твеном. Принц и нищий (Mark Twain. The Prince and the Pauper)

The king asked sharply:

'Since when is he a duke, and Lord Protector?'

'Since the last day of January.'

'And, prithee, who made him so?'

'Himself and the Great Council — with the help of the king.'

His majesty started violently. 'The king!' he cried. 'What king, good sir?'

'What king, indeed! (God-a-mercy, what aileth the boy?) Sith we have but one, 'tis not difficult to answer — his most sacred majesty King Edward the Sixth — whom God preserve! Yea, and a dear and gracious little urchin is he, too; and whether he be mad or no — and they say he mendeth daily — his praises are on all men's lips; and all bless him likewise, and offer prayers that he may be spared to reign long in England; for he began humanely, with saving the old Duke of Norfolk's life, and now is he bent on destroying the cruelest of the laws that harry and oppress the people.'

This news struck his majesty dumb with amazement (эта новость ударила = сделала его величество немым от изумления; to strike — бить), and plunged him into so deep and dismal a reverie (и погрузила его в такую глубокую и мрачную задумчивость: «мечтательность») that he heard no more of the old man's gossip (что он не слышал больше сплетен старика; to hear — слышать). He wondered (он задумался) if the 'little urchin' was the beggar-boy (не был ли «маленький мальчишка» тем мальчиком-попрошайкой; if — ли; beggar — нищий) whom he left dressed in his own garments in the palace (мальчиком, которого он оставил одетым в его собственную одежду во дворце; to leave — оставлять, покидать). It did not seem possible (это не казалось возможным) that this could be (что это может быть), for surely his manners and speech (ибо, конечно, его манеры и речь) would betray him (выдали бы его) if he pretended (если бы он притворился) to be the Prince of Wales (быть принцем Уэльским) — then he would be driven out (тогда он был бы изгнан; to drive out — выгнать: «вытолкнуть наружу»), and search made (и поиск (был бы) совершен) for the true prince (истинного принца). Could it be (могло ли это быть) that the court had set up (что двор поставил; to set up — ставить) some sprig of the nobility (какого-нибудь юнца из дворян) in his place (на его место)? No, for his uncle would not allow that (нет, ведь его дядя не позволил бы этого) — he was all-powerful (он был всесильным) and could (и мог бы) and would crush such a movement (и подавил бы такое движение = развитие событий), of course (конечно). The boy's musings (размышления мальчика) profited him nothing (не дали ему ничего; to profit — приносить пользу); the more he tried to unriddle the mystery (чем больше он старался разрешить эту тайну; riddle — загадка) the more perplexed he became (тем более озадаченным он становился; to become — становиться), the more his head ached (тем больше его голова болела), and the worse he slept (и тем хуже он спал; to sleep — спать). His impatience to get to London (его нетерпение добраться до Лондона) grew hourly (росло с каждым часом; to grow — расти), and his captivity became almost unendurable (и его пленение стало почти непереносимым).

Hendon's arts (уловки Хендона) all failed with the king (все потерпели неудачу с королем) — he could not be comforted (он не мог быть успокоен), but a couple of women who were chained near him (но пара женщин, которые были прикованы близ него), succeeded better (преуспели лучше). Under their gentle ministrations (с их нежной заботой) he found peace (он нашел покой; to find — найти) and learned a degree of patience (и научился отчасти терпению; degree — степень). He was very grateful (он был очень благодарен), and came to love them dearly (и полюбил их нежно; to come to — прийти к) and to delight in the sweet and soothing influence of their presence (и радоваться приятному и смягчающему влиянию их присутствия). He asked them (он спросил их) why they were in prison (почему они были в тюрьме), and when they said they were Baptists (и когда они сказали, что они были баптистами), he smiled, and inquired (он улыбнулся и спросил):

'Is that a crime (такое ли это преступление) to be shut up for (чтобы быть заключенным за него) in a prison (в тюрьме)? Now I grieve (теперь я скорблю), for I shall lose ye (ибо я потеряю вас) — they will not keep ye long (они не продержат вас долго) for such a little thing (за такую незначительную вещь).'

They did not answer (они не ответили); and something in their faces made him uneasy (и что-то в их лицах сделало его тревожным = взволновало). He said, eagerly (он сказал, с чувством):

'You do not speak (вы не говорите) — be good to me (будьте добры ко мне), and tell me (и скажите мне) — there will be no other punishment (не будет другого наказания)? Prithee (пожалуйста), tell me there is no fear of that (скажите мне, что нет страха = опасности этого).'

They tried to change the topic (они попытались сменить тему), but his fears were aroused (но его страхи были пробуждены), and he pursued it (и он настаивал на этом):

'Will they scourge thee (они отхлещут тебя)? No, no, they would not be so cruel (нет, нет, они не будут так жестоки)! Say they would not (скажи, что они бы не /сделали этого/). Come, they will not (ну, они не сделают), will they (не правда ли: «сделают они»)?'

The women betrayed confusion and distress (женщины выдали смущение и горе), but there was no avoiding an answer (но не было избежания ответа = ответа было не избежать), so one of them said (так что одна из них сказала), in a voice choked with emotion (голосом, сдавленным волнением):

'Oh, thou'lt break our hearts (о, ты разобьешь наши сердца), thou gentle spirit (ты, нежная душа)! God will help us to bear our (Бог поможет нам вынести нашу) —'

'It is a confession (это признание)!' the king broke in (король прервал; to break in — прервать, ворваться). 'Then they will scourge thee (тогда они отхлещут тебя), the stony-hearted wretches (жестокосердные злодеи; stony — каменистый; heart — сердце)! But oh, thou must not weep (но о, ты не должна плакать), I cannot bear it (я не могу вынести этого). Keep up thy courage (собери свою храбрость) — I shall come to my own (я приду к моей собственности = верну себе свое положение) in time to save thee from this bitter thing (вовремя, чтобы спасти тебя от этой горестной вещи), and I will do it (и я сделаю это)!'