Мстислав Русинов - Друзья поневоле, или Забавные истории заброшенного дома

— Я вот опять про учёбу… Ведь и бесполезные, казалось бы, вещи иногда оказываются весьма полезными.

Надо заметить, что голова Крыса, незамутнённая излишним образованием, с поразительной лёгкостью впитывала в себя любую чушь, причём в неимоверных количествах. Это свойство ума, в сочетании с природной любознательностью Крыса, делало его очень похожим на деревенского «умника» с пятиклассным образованием, чрезмерно увлёкшегося бессистемной проработкой всяческих самоучителей, справочников, энциклопедий, недочитанных в туалетах обрывков прошлогодних газет и многочасовым просмотром и прослушиванием теле-, радио-, шумопередач. По этой же причине Крыса всё время распирало желание задавать уточняющие вопросы.

— Во, во! Скажу я вам, — живо продолжил Хомо, с одобрением покосившись на Крыса. — Были и очень полезные номера. Ну, например, обойти зрителей со шляпой. Тут тебе всё могут дать: и деньги, и бананы, и яблоки, и апельсины, а то и мороженое или кока-колу. — Хомо с удовольствием причмокнул. — Правда, один раз какой-то поддатый солдат по ошибке, а, может, и нарочно, кинул мне в шляпу недопитую бутылку рома. Жаль только, что циркач её у меня тут же отобрал и, по-моему, сразу же допил за кулисами. Но в целом, надо признать, что все фрукты и конфеты он исправно отдавал мне и Лили. В общем-то, он — добрый малый, и мы с ним неплохо уживались. Да и вся его программа на мне держалась, — Хомо гордо оглядел внимавших ему слушателей. — Но вот лишь одна беда, — любил он иногда крепко заложить за воротник…

— А что заложить за воротник? Обшарпанный галстук? А почему его на грудь не нацепить? — заинтересовался Крыс.

— Какой к богу галстук? Ну, стакан-другой… Хотя Крыс, может, ты и прав: отчего не нацепить на грудь целую бутылку? В общем, попросту говоря, — крепко выпить, — разъяснил Хомо.

— А, так это ты от него научился воротничок оттягивать? — хихикнул Крыс.

Хомо, который в этот момент в очередной раз промочил горло пивом, поперхнулся. Ворон только головой покрутил, слушая всю эту чушь.

— А почему люди пьют? — озабоченно спросил Крыс.

Хомо прокашлялся, затем задумавшись, грустно почесал макушку, прихлебнул ещё пива и неуверенно сказал:

— Да, наверно, потому что у них с головой не всё в порядке. Это как болезнь…

— Пьют от глупости! — выпалила Цыпа, которой, как всегда, страшно хотелось поскорее высказать своё мнение, которое, по её убеждению, всем было невтерпёж услышать.

— Мм, да? Что-то я за тобой не замечал, — с непроницаемым видом буркнул Кок. Но Цыпа, слава богу, не расслышала его замечания.

— А почему же и очень умные люди пьют? — озадаченно опять спросил Крыс.

— От лишнего ума? Вот некоторые писатели, поэты, музыканты, даже учёные, так и те «по этому делу» являются выдающимися. А?

— Всё от нервов, Крыс, от нервов! А, может, и от страха… Слишком много думают о жизни, о смерти, о неразумном человечестве, о Вселенной… Кто их знает…

— Пьют, оттого что душа не на месте. А слепой душе — и Бог не поводырь, — авторитетно заключил Ворон.

— И что это у вас тут за нездоровые разговоры? — вмешалась Цыпа. — Лучше расскажите, Хомо, что-нибудь поучительное, чувствительное и трогательное.

— Поучительное — мучительное… — почесал Хомо в затылке.

— Ну, тогда вот вам и поучительная, и трогательная часть истории, — в том смысле, что лучше никого и ничем тяжелым не трогать. Была у моего циркача одна знакомая девушка, — акробатка по имени Лили. Очень такая славная небольшая девушка, — Хомо причмокнул и с удовольствием повел в воздухе руками, изображая фигурку Лили. — Всегда меня жалела, — а я её. Ведь от циркача ей тоже иногда доставалось, как он напьётся…

Цыпа опять насторожилась.

— Так вот. Обычно он нас не трогал, но как-то раз он подвыпил да и начал гонять Лили по кибитке, ну, то есть, по трейлеру, — да ещё какой-то резиновой штуковиной. И девушке этой штуковиной оттянул по одному месту, причём весьма и весьма чувствительно…

— А место-то было хорошее? — как всегда, не удержался Крыс.

— Хорошее, хорошее. Даже очень, — успокоил его Хомо. — Ну, Лили завопила, как недорезанный поросёнок, а я с перепугу у него эту штуковину выдернул да и, ей-богу, только слегка ею дотронулся до его пустой башки. А он сразу успокоился и лежит себе, — размышляет. А девушка в трогательном испуге на него смотрит Я и смылся от греха подальше. Вот те и вся трогательная история, — закончил Хомо.

— Так твой хозяин теперь слегка тронутый? — опять спросил дотошный Крыс, с большим сомнением глядя на здоровенные лапищи Хомо.