Майкл Бакли - Загадочное убийство

— Долг превыше всего. — Пак, закатив глаза, вышел следом за Горчичным Зерном.

Бабушка, обнимая Сабрину, прослезилась.

— Прости меня, Сабрина! Если бы ты пострадала, я бы никогда себе этого не простила. Я должна была защитить тебя. Ты подверглась страшной опасности из-за моей оплошности.

— Ты не виновата, — возразила Сабрина. — Мы знали, какая фея Мотылек злющая, но где нам было знать, что она — убийца? Теперь надо допросить ее, пусть расскажет про "Алую Руку". Она многое может открыть. Вдруг она знает даже, кто похитил маму и папу, кто их околдовал?

Бабушка покачала головой:

— Она уже во всем созналась. К "Алой Руке" она не принадлежит.

Утром в сочельник Сабрина, Дафна, бабушка Рельда, мистер Канис, мистер Свинсон, Бесс, Горчичное Зерно, Пак, Титания, волшебник Оз и множество эльфов и фей стояли на пустынном берегу Гудзона. На воде у самого берега покачивалась лодка, выдолбленная из ствола огромного дерева. В лодке лежало тело царя Оберона. В его руках был длинный меч, он был одет в кожаные доспехи с изображением льва на груди.

Титания произнесла речь, в которой пожелала супругу легкого перехода в мир иной. Потом она положила ему на грудь красную розу, выращенную, по ее словам, на родине эльфов, и отошла в сторону. После нее заговорил Горчичное Зерно: он вспоминал отвагу отца в далеком прошлом, его борьбу за новое Волшебное царство в Америке. Рядом с красной розой матери он положил на грудь отца свою, белую. Потом наступила очередь Пака.

— Отец был сложным человеком, — начал Пак. — Он чтил традиции. Его вера была несгибаемой, но часто препятствовала новым начинаниям. Он желал нам добра, но не всегда знал, как этого добиться, и огорчался, когда мы с ним не соглашались. Теперь новый владыка Волшебного царства — я, значит, кровь его жива, дух его не угаснет.

Пак возложил отцу на грудь зеленую розу. Из толпы выступил великан-людоед и подал Паку факел. Погребальная лодка вспыхнула. Пак и его брат оттолкнули ее от берега. Течение быстро подхватило и понесло огненный саркофаг. Скоро он скрылся из глаз.

К компании из Феррипорт-Лэндинга подошел волшебник Оз:

— Полагаю, вы скоро нас покинете. Бабушка Рельда кивнула:

— Нам не терпится вернуться домой. Пора разбудить родителей моих внучек.

— Желаю вам удачи, — сказал Оз, пожимая руку девочкам. — Что ж, мне тоже пора — на работу. Нынче сочельник, а в витрине снова сломался один из моих эльфов.

Толпа стала рассеиваться. Бабушка предложила своим вернуться в гостиницу и передохнуть перед долгой дорогой домой. Сабрина отпросилась на минуточку и подбежала к Паку. Тот что-то обсуждал с братом. Горчичное Зерно кивнул в ответ на какие-то слова Пака, расправил крылья и улетел.

Пак сначала не заметил Сабрину, а когда она подошла к нему вплотную, поспешно вытер рукавом слезы, попробовал улыбнуться, но улыбки не вышло. Она взяла его за руку, и они застыли, глядя на реку.

— Как мне теперь к тебе обращаться? Ваше величество?

— Надо было называть меня так с самого начала, — ответил Пак.

— Ты произнес прекрасную речь, — сказала Сабрина.

— Ее написала для меня матушка. Она мне не доверяет: мало ли что я наговорю от себя.

— Сейчас нас никто не слышит, — сказала Сабрина с улыбкой. — Почему бы тебе не поделиться со мной твоей версией?

Пак склонил голову набок и усмехнулся.

— Мой папаша был злодей, гордец, он был ужасен, любил одного себя. На всех остальных ему было наплевать, а тех, кто с ним не соглашался, он готов был сжить со свету. У него была одна-единственная любовь — его драгоценное царство.

Сабрина приподняла брови. Она восхищалась откровенностью Пака, но оставила свое восхищение при себе.

Пак оглянулся на реку, словно отец еще был рядом и слушал его.

— Я тебя ненавидел! — крикнул он. — Ты не упускал ни одной возможности напомнить мне, какой я слабак и глупец!

Неожиданно Пак упал на колени и залился слезами. Сабрина бросилась к нему, опустилась рядом и стала вытирать ему глаза своим шарфом.

— Лишь только я вышел из пеленок, он предупредил меня, что царем мне не бывать. Он сказал, что я его разочаровываю и что он никогда не передаст мне свой трон. Я в слезах бросился к матери, и она открыла мне глаза на отца. Она сказала, что он тревожится за будущее своего царства и боится, как бы наследник его не погубил, пусть этим наследником окажется даже его родной сын. А потом мать поклялась, что рано или поздно я надену корону, только он уже не будет тому свидетелем. А до тех пор у меня будет свое собственное царство. Она назвала меня королем мошенников, и я гордо носил этот титул. Когда я подрос, Оберон попытался женить меня на фее Мотыльке. За это я обозвал его безумцем. В нашем ми ре ослушаться отца — преступление. Он меня прогнал. И вот я — владыка Волшебного царства. Мать была права: ему не было суждено это увидеть. — Пак встал и вытер глаза рукавом. — Если расскажешь кому-нибудь, что я плакал, пеняй на себя, соплячка.