Сергей Михалков - Праздник непослушания

— Попробуй, пожалуйста!

Фантик задумался. Он никогда не лечил детей. Может быть, дать Турнепке выпить стакан горячего молока с мёдом? При простуде Фантик всегда пил горячее молоко.

— Не хочу молока! — поморщилась Турнепка. — Я не буду его пить!

— Если ты не будешь слушаться, я не буду тебя лечить!

— Я буду послушной, — согласилась Турнепка. — А то ты уйдёшь, как они все ушли.

— Молока нет, — сказал Репка. — Мы его вчера выпили…

*

Всё, что можно было перед уходом закрыть и запереть, взрослые наглухо закрыли и заперли, оставив для детей открытым доступ лишь к тому, из-за чего в семьях чаще всего проливались потоки слез. Не было молока в Молочной, хлеба в Булочной, овощей в Зеленной и мяса в Мясной лавке. Только в кондитерской «СЛАДКОЕЖКА» и в табачном киоске «АРОМАТ» оставались ещё нетронутыми некоторые сорта кондитерских и табачных изделий. Зато всё мороженое, все пирожные, а также шоколадные батончики были съедены, и вся фруктовая вода выпита в первый день Праздника Непослушания.

Зайдя со двора, Фантик нашёл окно, которое было неплотно прикрыто, и, отворив его, забрался в Молочную. Он знал, что никому нет дела до того, что какой-то малыш зачем-то лезет в какое-то окно, но всё же Фантик чувствовал себя как-то неловко. В другое время он бы никогда себе этого не позволил. Но на что не пойдёшь ради больного ребёнка!

На прилавке стояло несколько бутылок с молоком. Фантик откупорил одну и отпил глоточек. Молоко прокисло.

Уже во дворе Фантик встретил кота Пупсика: тот, видно, тоже искал лазейку в магазин, чтобы чем-нибудь поживиться.

— Там ничего нет! — сказал Фантик. — Лови мышей!

Кот понимающе мяукнул и нырнул в подворотню…

Конечно, проще всего было бы дать Турнепке принять какую-нибудь микстуру, но не было доктора, чтобы её прописать, и аптекаря, чтобы приготовить.

Вернувшись без молока, Фантик вскипятил ведро воды и, накрыв над ним голову Турнепки мохнатым полотенцем, дал ей подышать горячим паром. Ей сразу стало легче, и она повеселела.

— Фантик! Оставайся у нас жить! — предложила она. — Мы с Репкой поместимся на одной кроватке, а он тебе уступит свою. Она тебе как раз по росту.

— Я лучше буду вас навещать. А сейчас я пойду и посмотрю, не нужна ли кому-нибудь ещё моя помощь, — ответил Фантик и в дверях помахал Турнепке ручкой.

А со двора уже доносился чей-то голос:

— Репка! Турнепка! Фантик, случайно, не у вас?

*

Наступил второй день Праздника Непослушания. Однако в городе не чувствовалось праздничного настроения.

По улицам слонялись бледные, неумытые, нечёсаные и невыспавшиеся дети. У одних болел живот, другие кашляли и чихали. На бульваре можно было встретить грустных малышей с отцовскими трубками в зубах и печальных девчушек, перемазанных маминой губной помадой и бабушкиными румянами.

Канарейки в клетках нахохлились и перестали петь, цветы на окнах завяли и опустили головки, потому что никто больше не напоминал детям, что птичек надо вовремя кормить, а цветы поливать. Голодные коты и кошки начали наконец-то ловить мышей…

*

Взрослые ушли в неизвестном направлении и не оставили детям адреса, где их искать. Свой палаточный лагерь они разбили на месте, отмеченном на карте учителем географии по прозвищу Глобус.

Сперва далеко не все родители разделяли точку зрения доктора Ухогорлоноса. Это ему первому пришла в голову мысль на какое-то время оставить детей одних, без присмотра старших, но, посовещавшись, с ним в конце концов согласились, хотя расставаться с Ужасными детьми всем было невыносимо тяжело.

Первый день в родительском лагере прошёл в воспоминаниях: Сидя у костра, папы, мамы, бабушки и дедушки до поздней ночи рассказывали обо всех известных им детских шалостях, проказах и дурных поступках. Приводились яркие примеры детского эгоизма, упрямства, лени, лжи, грубости и непослушания. Предавшись воспоминаниям, многие родители сделали при этом открытие, что сами когда-то были Ужасными детьми. Ночью в палатках слышались приглушённый шёпот и всхлипывания.

— Они могут утонуть! — шептала чья-то мама.

— Там же нет ни реки, ни озера! — успокаивал её чей-то папа.

— Они могут утонуть в ванне! — настаивала чья-то бабушка.

— Они не любят мыться! — успокаивал её чей-то дедушка.

*

А Бумажный Змей с Малышом на хвосте всё летел и летел.

— Ты правильно летишь? — спросил Малыш, когда они вынырнули из одного облака и нырнули в другое.— А то я уже устал за тебя держаться!