Дмитрий Молдавский - Русская сатирическая сказка

В известной степени образ Ерша Ершовича отражен и в литературе — в сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина и Д. Н. Мамина-Сибиряка («Аленушкины сказки»).

В «Байке о щуке зубастой» ерш снова появляется уже как советник, обещающий спасти рыб от щуки зубастой, главного их врага. Однако и здесь он сохраняет некоторые черты обманщика-героя «Сказки о ерше»: он уводит рыб в мелкие речки, где они попадаются рыбаку в уху.

Дележ гуся(Афанасьев, № 499). Сюжет этой сказки давно был обработан в древнерусской литературе в повестушке «О разделившем по писанию куря», а в XVIII веке он встречается в жартах. Сметливый бедняк оказывается умнее в этой сказке и богатого мужика, и барина, который вынужден наградить его.

Новый богатырь Берденик(Зеленин, Вятск. сб., № 43; записана от Андрея Ивановича Бледных), Сказка об Алеше Голопузом(Азадовский, № 4; записана Е. Барсовым). Обе сказки, дающие сатирический портрет самонадеянного хвастуна, лже-героя, который тем не менее легко одерживает победы, представляют своеобразные пародии на лубочные тексты повестей о воинских подвигах сказочных витязей, по преимуществу, взятых из переводных романов.

Сказка о лисе и волке(Смирнов, № 293), Лиса и кувшин(А. А. Эрленвейн. Народные сказки, собранные сельскими учителями. М., 1863, № 34), Лиса и журавль(Афанасьев, № 33), Лиса и тетерев(Смирнов, № 67), Кот и лиса(Афанасьев, № 40), Напуганные медведь и волк(Афанасьев, № 44), Журавль и цапля(Афанасьев, № 72). Сказки о животных (немногие образы которых мы включили в сборник), частично сложенные еще в доклассовый период, продолжали развиваться в период феодализма, причем и старшие их образцы и вновь возникавшие включали элементы сатиры. В образах сказочных животных запечатлевались определенные черты характера людей, их поведения, взаимоотношений людей разного социального положения. В сказках о животных складывались типичные образы, которым уподоблялись люди в пословицах и поговорках, а позднее — в баснях, где сатирические элементы сказок о животных получили особо широкое развитие.

Русская басенная традиция теснейшим образом связана со сказками о животных. В баснях постоянные черты героев сказок (лисы, волка, медведя и проч.) окончательно закрепились. Напомним хотя бы такие басни И. А. Крылова, как «Лиса», «Лиса-строитель», «Лисица и виноград», «Лисица и осел» и многие другие, где каждое животное — выражение определенной черты: лиса — хитра, волк — жаден, глуп, медведь — добродушен, неповоротлив, и т. п.

В творчестве советских писателей-сатириков сказки о животных также отразились главным образом в баснях. Общеизвестны басни Сергея Михалкова, где давно знакомые образы сказок о животных приобрели новые черты, хотя и связанные с их основными, сказочными. В басни поэта вошли образы лисы («Лиса-проныра», «Лиса и бобер» и др.), волка («Волк-травоед»), медведя и проч.

Ворона(Зеленин, Вятск. сб., № 71; записано от Кузьмы Михеева), Ворона-Карабута(Зеленин, Пермск. сб., № 89). Оба варианта сказки — сатира на царя, его чиновников, суд и пр. В ткань первого варианта вплетена этиологическая легенда.

Лиса-исповедница(Афанасьев, № 15). Сказочный образ лисы — хитрой, лукавой, лицемерной — был в XVII веке использован в русской демократической сатире для разоблачения лицемерия и своекорыстия духовенства. Автор «Сказания о куре и лисице» представил в образе лисицы, приглашающей исповедаться у нее петуха и упрекающей его в нарушении правил христианской морали, на самом же деле замыслившей съесть «кура», формальное благочестие духовенства, за которым скрываются его жадность и лицемерие. Эта повесть через рукописные сборники, лубочные тексты и сборник конца XVIII века «Старичок-Весельчак» была усвоена сказочниками. Записанные устные тексты сказки «Лиса-исповедница», как показывает их исследование, представляют пересказ прозаической редакции «Сказания о куре и лисице», причем сказочники пропускали из своего оригинала то, что относится в нем к обличению формального благочестия: «...убеждения лисы в необходимости покаяния, церковные доказательства греховности петуха, его оправдания. Зато прочно привились в сказке бытовые моменты повести, особенно рассказ о посещении лисой курятника» (В. П. Адрианова-Перетц. Очерки по истории русской сатирической литературы XVII века. М.—Л., 1937, стр. 187—190).