Дмитрий Молдавский - Русская сатирическая сказка

— Хозяйка, свинина, брат сказывает, в Москве нипочем, а елевы шашки больно дороги. Айда, возок наберем!

А они от Москвы жили в двадцати верстах. Поехали в лес и набрали воз.

Он был бедный: поехал в Москву совсем раздевши, что я же. Приехал в нее утром, и так холодно. Стоит, весь посинел, с шашками на базаре. Никто не подходит и не торгует, потому брат на смех сказал.

Вот идет базаром сам царь, посмотреть, что на базаре есть, и говорит:

— Мужичок, что это ты привез?

— Елевы шашки.

— А почем их продаешь?

— Никто не торгует.

— На что же ты их привез?

— Да меня брат смутил.

— Кто тебе брат?

— Вот такой-то, — говорит. — Был здесь с свининой, свинину не продал, всю домой привез. Я спросил: «Почем свинина в Москве?». Он сказал: «Нипочем, а шашки елевы дороги».

Царь и говорит:

— Я твоего брата хорошо знаю. Ну, погоди, шашки ты все распродашь. Смотри, продавай по рублю за шашку! В час все у тебя разберут.

Приезжает царь домой и послал по всем господам, купцам и богатым мужикам, чтобы все шли к царю в гости и каждый бы нес елеву шашку.

Приказ получили и думают, где шашки взять. Один другому рассказывает:

— А вот тебе: на базаре их воз стоит.

Побежали на базар, весь воз расхватали. Полны сани мужик денег наклал.

Приходят все к царю и приносят шашки. Шашки он принимает и в чехаус их валит (не надо никуды). Вот мужичок шашечки продал, пошел, полушубочек купил, зашел, стаканчик водочки выпил, сел да и домой поехал. Приехал домой, встречает его жена и спрашивает:

— Что, старик, как дела?

— Слава богу, хозяйка, рубль за шашку взял. Теперь казны привез, детям не прожить.

А богатый брат в дырочку слушает, да и кричит его:

— Подь-ка сюда! Что, как твои шашки?

— Рубль за шашку, — говорит, — взял.

Тот побежал к своим детям, запрягли трех лошадей, поехали, набрали три воза; поехали в Москву с шашками. Стали на базаре, стоят. Прежде вся Москва знала, что он свининой торговал, и говорят ему:

— Что ты дерьма-то вывез? Что свинины не привез?

— Свинина, — говорит, — нипочем, очень шашки здесь дороги: брат рубль за шашку продавал.

Идет сам царь и подходит к нему.

— Что ты дерьма привез?

— Нету, нынче, ваше царское величество, шашки здесь дороги.

Царь только головкой помотал и пошел домой. Послал царь на базар двоих казаков с плетями и велел им всыпать приезжим трем мужикам по сотне каждому за то, чтобы дерьма в город не возили. Казаки приехали на базар и начали богатого брата лупить плетьми. Так его отдули, чуть живого пустили; и шашки все раскидали. Приехал домой весь избитый, как пес, и так брата ругает; а брат и говорит:

— А чорт ли тебе велел? Ты бы ... не торговал, а свинину бы продавал.

С тем и кончилось.

Вор с дядей шли к царю воровать, пришли к царским воротам. Вор велит дяде вперед идти, а дядя вору. Пошел, однако, дядя. Пошел дядя, подворотница пала, вору [оговорка сказочника; следует: дяде] голову отсекла. Вор тулово оставил, а голову с собой унес.

А царь хочет узнать, кто у него воровал. Стал клик кликать, всех баб собрать: которая женщина прослезится, та и жена убитого. Вор дядину жену научил:

— Ты неси крынку молока, урони, пролей и плачь: «Не жаль крынка, жаль молоко».

Выкопали могилу, собрались бабы. Погонили баб мимо эту могилу ширинкой. Жена дяди сронила крынку и плачет: «Не жаль крынки, жаль молоко!». Так царь и не мог узнать вора.

В кабаке стали сыпать злато-серебро: «Кто ли воровать будет». Злато-серебро теряется, а к полу никто не согибается. Стали людей поить, пили люди, заспали. Утрях спят. Зашел поп и видит у вора на подошве серебренник. Поп взял да у вора полбороды и обрил. Проснулся вор, узнал, что у ся полбороды нет, взял да у многих полбороды обрил. И опять не могли вора признать.

А вор думать стал, как попу на смену заемно овратить. Сделал себе ящик, подделал бумажны крылья, одел хорошо платье и подлетел к попу перед окна на перила. Говорит:

— Я ангел господень, ты достоин, тебя на небо нести. Только будут мытарства, надо их перетерпеть.

Посадил попа в куль, принес и повесил на церковны ворота, на ограду, и надписал надпись: «Кто пойдет в церковь, каждой чтобы по кулю по разу ударили». Попа тут каждой колотил и до смерти заколотили.

А царь вора все не может признать. Оделся царь в шутовское платье и в рынке стал ходить, посоиваться меж людей. Ходит царь — посоивается, и вор посоивается. Друг дружку заметили ворами. Вор у царя спрашивает: