Йозеф Лада - О хитрой куме-лисе

Лиса готова была простоять под окном до утра, но Веноушеку пора было спать. Патефон замолчал, и кума тоже отправилась на покой в свою нору.

…За тем лесом, что рос вокруг горы Гомоли, начиналось поле, а между лесом и полем расположилась маленькая, неприметная деревушка Жабоносы. Наша кума часто приходила сюда, чтобы понаблюдать из-за кустов за жизнью людей, за их работой в поле, за играми детишек. Эта затерянная среди лесов деревушка нравилась лисе ещё и тем, что люди здесь жили совсем как в старой сказке — многие не слыхивали радио или, например, патефона.

Про патефон наша кума вспомнила, когда ей случилось наблюдать за старой козой, что жила со своими козлятами в маленьком хлеву, стоявшем во дворе крайнего на селе дома. Уходя на пастбище, коза строго-настрого приказывала детишкам никому не открывать дверей:

— Играйте себе дома и не отпирайте дверь, пока не услышите мой голос, потому что к вам может ворваться вор, волк, лиса или другой какой-нибудь недруг…

Куму это очень насмешило:

«Какая старомодная козья мама! Неужели так трудно повесить на дверь замок покрепче и прорубить в стене окошко, чтобы неразумные козлята, выглянув в это окошко, сразу узнали, кто к ним стучится! Тогда старая коза паслась бы спокойно, не портя себе аппетита тревогою за своих козлят. И есть чего страшиться: помню, волк из сказки, которую читала мне Руженка, всё время приходил к козьему домику и блеял по-козьи: «Ваша мать пришла, молочка принесла». Помнится, ему даже удалось обмануть бедняжек, после того как кузнец подпилил ему язык, чтобы голос стал потоньше. Я бы, конечно, не стала делать такую операцию из-за каких-то козлят, но ради смеха надо, пожалуй, попробовать заговорить козьим голосом. А когда козлята откроют, я им сделаю выговор: пусть будут внимательней и слушаются маму… Да, прямо сейчас подойду к хлеву и попробую… Хотя… Эх, как же я раньше не вспомнила! Вот будет потеха, если козлята услышат настоящее козлиное пение — из патефона! Для этого надо только одолжить на короткий срок у лесничего патефон. А потом, после всей этой комедии, верну его на место. Итак, скорее за патефоном!»

Как рыжая молния, метнулась лиса в березняк, потом через лес к домику лесничего. Окно было открыто, в комнате пусто. Недолго думая лиса стала на завалинку, потом на подоконник, и вот она уже в комнате. Патефон стоял на месте, а рядом лежала пластинка — та самая! Схватив патефон и пластинку, кума осторожно выбралась из комнаты и во весь дух помчалась к Жабоносам.

Почтенная козья мама всё ещё паслась на холме под дикой грушей, а козлята тихо играли в своём сарае. В деревне, на счастье, никого не было, все ушли в поле, и потому кума без помех установила на колоду возле хлева патефон, завела его, положила пластинку и поставила иглу. Диск завертелся, и лиса уселась рядом, пристально и с волнением глядя на дверь хлева. Ей было очень интересно узнать, как будут реагировать козлята, когда из ящика раздастся козий голос.

Но из ящика раздался выстрел. За ним другой. Потом оглушительный ружейный гром смешался с лаем собак, криками людей и тревожным сигналом трубы! Все эти устрашающие звуки летели вслед лисе, которая после первого же выстрела выскочила со двора, перемахнула через забор и теперь мчалась что было духу в кусты. Только в густом березняке она наконец остановилась, чтобы перевести дух и оглядеться. Её никто не преследовал… Странное дело: во дворе возле сарая тоже не было заметно ни собак, ни охотников, ни лесничих — никакой погони. А между тем выстрелы, лай и звук трубы всё ещё доносились оттуда. Потом двор заполнился людьми, но это были крестьяне, вооружённые серпами, вилами, топорами и палками. Они сбежались на звук стрельбы. Лиса видела, как они опасливо обступили патефон. Раздались тревожные голоса:

— Это чёртов ящик, соседи, не иначе! Хотя он и стреляет вслепую, но может попасть и в нас, кто его знает! А поэтому не лучше ли разбить его, пока он не наделал беды? Вавра, Бразда, Кроупа, Бартош! Живей, ради бога! Он опять трубит наступление!..

У бедной кумы волосы встали дыбом, когда отважный Бартош стал подкрадываться к взятому в долг патефону с поднятой косой. В это мгновение труба смолкла и вновь началась стрельба. Тут уж Бартош больше не сомневался и что было силы стукнул по ящику своей косой.

Впоследствии Бартош был признан своими односельчанами величайшим героем, потому что после первого же его удара стрельба прекратилась, проклятый ящик завизжал и умолк навеки. Тогда уж подоспели и другие храбрецы и стали мужественно молотить чем попало поверженный на землю патефон. Потом, посовещавшись, они решили, что для полной безопасности лучше утопить дьявольскую штуку, тогда она ни за что не воскреснет. Исполняя этот приговор, Вавра собрал на вилы все останки патефона и поспешно затрусил к пруду.