Георгий Политыко - Жечек

Всё это случилось посреди ночи. Мама Котика высунулась из ока и стала кричать:

— Безобразие! Какой-то металлический Жечек мешает людям ездить на мотоцикле! Какой-то малюсенький Жечек! Куда смотрит большой ЖЭК?

Маме Котика её крик не помог. Все узнали, что Котик по ночам топтал клумбу, а однажды даже спал на ней вместе с мотоциклом, как будто клумба — это кровать или гараж.

Большой ЖЭК заступился за маленького Жечека.

Слесарь из ЖЭКа починил Жечеку руки и ноги и привинтил голову крепкими винтами.

Электромонтёр из ЖЭКа поправил Жечеку глаза, и они снова засияли, словно лампочки на ёлке.

Только одного не сумел сделать большой ЖЭК — снова научить Жечека таблице умножения.

— Этого мы не можем, — сказал самый большой дядя из ЖЭКа, — починить очень трудно.

Маленький Жечек слушал большого дядю и только жалобно хлопал своими синими глазами, а Вася спросил:

— Жечек, скажи, сколько будет дважды два?

И Жечек ответил:

— Дважды два — пять.

Ребята с грустью посмотрели на Жечека. Вася сказал:

— Раз у него сломана голова, он не сможет пить газированную воду!

Наташка вздохнула:

— Всё равно ты покупал ему без сиропа…

— Эх! — ответил Вася. — Разве я знал?..

Алёнка сунула Жечеку леденец, но он, вместо того чтобы открыть рот, плотно сжал зубы.

— Кушай, а то похудеешь от голода, — сказала Алёнка, но Жечек так и остался с закрытым ртом.

— Наверное, он всё понимает наоборот, — сказал Максимка, с тоской глядя на Жечека. — Ведь он забыл таблицу умножения и все перепутал.

Жечек и в самом деле всё перепутал. Когда играли в прятки, железный карапуз, вместо того, чтобы тихо притаиться в кустах, тарахтел почти как мотоцикл дяди Котика. Что же будет дальше?

Ребята совсем приуныли. Они жалели Жечека, который разучился играть в обыкновенные детские игры.

Наступил тихий летний вечер. Алёнку и Юрика раньше всех позвали домой. Потому что они были самые маленькие, а Максимка и Вася большие: они в этом году уже идут в школу. Наташа, правда, тоже собирается в первый класс, но её никуда не записали — ведь у неё день рождения будет только после ёлки.

Едва стемнело, и Наташу тоже позвали домой. Она отряхнула сарафанчик и пошла. Возле самого подъезда её окликнули шёпотом с первого этажа. Наташа подняла глаза и увидела в раскрытом окне беленькую Алёнку.

— Разве тебя не уложили спать? — удивилась Наташа.

— Уложили, — прошептала Алёнка, — бабушка закрыла мне глаза, а я вспомнила про Жечека, и у меня началась бессонница.

Наташа пришла домой, ее тоже уложили спать.

«Счастливая эта Алёнка! — думала Наташка, лёжа в постели. — У неё такая бабушка! От неё всему можно научиться, даже бессоннице!»

А у Наташки бессонница не получилась, хотя она старше Алёнки и в этом году пойдёт в школу. Пускай не записали, а она всё равно пойдёт! Если спросят про бессонницу, Наташка скажет, что у них очень тихая улица и глаза сами закрываются.

«В нашем дворе особенно тихо, — думает, засыпая, Наташка. — Тихо-тихо… Поэтому у моей бабушки нет бессонницы».

Многие ребята разъехались на лето. Даже днём некому шуметь. Однажды ночью во дворе громко запел дядя Карп. Его за это оштрафовал милиционер, потому что петь посреди ночи нельзя. Ночью песня называется не песня, а «посторонний шум»…

В эту тихую ночь всем ребятам двора снились одинаковые сны. Им хотелось поскорее пойти в школу и учиться так, чтобы поскорее помочь Жечеку выучить таблицу умножения.