Марианна Цветкова - Чудеса на магической неделе

– Эй, не грусти. Держи хвост пистолетом! – раздались весёлые голоса откуда-то сверху.

Мишель открыл глаза. Над ним с радостными сытыми лицами склонились Аля и Вилли. Они довольно облизывались. Усы Вилли щекотали мышонку ухо.

– Не расстраивайся. Всё хорошо, что хорошо кончается, – сказала Аля.

– Пока ничего ещё не кончилось, – пропищал Мишель.

– Ух, с чего ты взял? – удивился Вилли.

– Потому что побеждён только озёрный царь. Но я своими глазами видел, как Верховная сидела на Старом Пне в пещере, и они оба шептали заклинание перемещений. Я почти уверен, что в эту минуту Верховная строит козни где-то поблизости. Возможно, она даже пробралась в дом.

Мишель вздохнул.

– Не понимаю, почему Леший столь беззаботен? – продолжал мышонок, поправляя цилиндр. – Ведь существа явились сюда только затем, чтобы проникнуть в Царство. На что Леший рассчитывает? Что страшилища допьют чай и уберутся восвояси? – он нервно рассмеялся.

Бесшумной походкой к ним приблизился Лем.

– Празднуете победу? – спросил он.

– Не совсем, – уклончиво ответила Аля. – Может быть, хоть теперь ты нам расскажешь, почему задохлики мне помогали?

– Расскажу, – охотно отозвался Лем.

Он снял с шеи очки «антистрах», висящие на резиночке, и протянул Але.

– Держи, это подарок, – сказал он. – Мне они больше не нужны.

– Почему? – удивилась Аля. – Скажи, наконец, кто вы такие?

– Мы – борцы со злом.

– С каким ещё злом? – хихикнула Аля.

– Со злом во всём мире, – сказал Лем. – Однажды мы поняли, какую огромную силу представляют задохлики, когда собираются вместе… И тогда мы создали тайный союз, чтобы искоренить зло на земном шаре. Но у нас ничего не вышло, потому что каждый задохлик в отдельности боролся не со вселенским злом, а со своим собственным страхом. – Лем помолчал. – Даже я сам так и не перестал всего бояться, очки мне почти не помогли. Может, они бракованные…

– Невозможно победить самого себя, свою сущность, – вмешался Мишель.

– Желаю удачи, – угрюмо буркнул Лем и вернулся к обеденному столу.

– У меня есть один вопрос к Лешему! – закричала вдруг Аля.

Леший проглотил кусочек пирога и устремил на неё светлый, добрый взгляд:

– Слушаю…

– Вот я встречала золотую змейку два раза, – сказала Аля. – Но, говорят, кто видел её два раза, увидит и в третий. Так когда же третий раз?

– Будет и третий. У тебя, Аля, всё впереди, – миролюбиво ответил Леший. – Возможно, в следующий раз змейка приведёт тебя на Чёрные Холмы…

Существа ахнули и втянули головы в плечи.

– А что, я бы с радостью посмотрела, как живут злыдни, – сказала Аля. – Небось, спят на потолке, и одеяло не сваливается. Ёх-хо!

Добрыдень уже накрывал стол к чаю, когда Леший встал со своего места и поднял руку, призывая существ к молчанию.

– Ну что ж, вот и настал тот момент, когда мы можем открыто, как друзья, поговорить о Тридесятом Царстве, – сказал Леший. – Сейчас я прочту одно стихотворение… Надеюсь, оно поможет вам кое-что понять. И он нараспев прочёл:

В комнате на некоторое время воцарилась тишина. Леший хитро улыбнулся. В глазах заплясали озорные искорки.

– А хотите, поэму прочту? – предложил он.

Но Дрындель вперил в него недобрый взгляд.

– Слушай, Леший! – рявкнул он. – Отстань от нас со своими стихами. Терпеть не могу эти глупости. Выкладывай, где Царство, давай ключ, и дело с концом.

– Дрындель, какой вы умница! – захихикали фефёлы. – Мы и сами хотели это сказать, но постеснялись.

– О, та-а, – прошептала Мымра.

– Дрындель, как ты разговариваешь с господином Лешим?! – вступился за Лешего Добрыдень. – Он же волшебник, поэт, философ, хозяин этого дома! Веди себя в гостях прилично!

– А ты мне рот не затыкай, никчёмный старикашка! – голос Дрынделя загремел так, что даже посуда в шкафу задребезжала. – Я тебе не какой-нибудь там рыжий муравей Сюсьтик. Я – генерал бук, главнокомандующий армией всей Бякандии. Как хочу, так и говорю. Доложи о Царстве толково и по порядку, – строго обратился он к Лешему.

Добрыдень от такого нахальства потерял дар речи, но Леший только улыбнулся.

– Не обижайся, Добрыдень, с каждым существом надо разговаривать на его языке. Я сам виноват в том, что не учёл этого с самого начала.