Мэри Нортон - Добывайки в поле

— Там, где мы его нашли? — спросила Хомили.

— Ага, — Спиллер захохотал. — Вы бы послушали, как он ругался утром! Он же точно знал, куда кинул ботинок, и не мог понять, почему его там нет. — Спиллер снова расхохотался. — Всякий раз, что он проходит мимо этого места, снова его ищет.

Хомили побледнела.

— Снова ищет? — встревоженно повторила она.

Спиллер пожал плечами.

— Ну и что? Он же не додумался искать на этом берегу! Ведь он знает, куда швырнул ботинок, знает точно, потому-то ничего и не понимает.

— Ах, господи, — жалобно запричитала Хомили.

— Да нечего вам волноваться, — сказал Спиллер. — Ну, я пошел. Что-нибудь принести?

— Я бы не отказалась от чего-нибудь теплого, — сказала Хомили, — этой ночью мы все озябли.

— Хотите овечьей шерсти? — спросил Спиллер. — Там, у дороги, ее на колючках полно.

— Все, что угодно, — сказала Хомили, — лишь бы оно грело. И лишь бы, — добавила она, в ужасе от внезапно пришедшей ей мысли, — это не был носок. — Ее глаза округлились. — Мне не нужен носок Кривого Глаза.

В тот вечер Спиллер ужинал вместе с ними (холодный отварной пескарь с салатом из щавеля). Он принес им великолепный комок чистой овечьей шерсти и длинный красный лоскут, оторванный от шерстяного одеяла. Под, не будучи таким противником вина, как Хомили, налил ему в половинку ореховой скорлупы бузинной наливки, но Спиллер и не прикоснулся к ней.

— У меня дела, — сказал он сдержанно, и они догадались, что он собирается в дальний поход.

— Ты надолго? — спросил Под, пригубливая наливку с таким видом, словно хотел лишь попробовать ее.

— На неделю, — ответил Спиллер, — может быть, дней на десять…

— Смотри, — сказал Под, — будь осторожен. — Он сделал еще глоток. — Очень неплохо, — сказал он Хомили, протягивая ей скорлупку. — На, попробуй.

Хомили покачала головой и сжала губы.

— Мы будем по тебе скучать, Спиллер, — сказала она, хлопая глазами и не обращая внимания на Пода. — Это факт.

— А зачем ты уходишь? — вдруг спросила Арриэтта.

Спиллер, уже готовый скрыться в лиственном пологе у двери, обернулся и посмотрел на нее.

Арриэтта вспыхнула. «Я задала ему вопрос, — горестно подумала она, — теперь он исчезнет на долгое время». Но на этот раз Спиллер, хоть и не сразу, ответил:

— За зимней одеждой, — сказал он.

— Ах! — в восторге воскликнула Арриэтта, поднимая голову. — За новой?

Спиллер кивнул.

— Из меха? — спросила Хомили. Спиллер снова кивнул.

— Кроличьего? — спросила Арриэтта.

— Кротового, — сказал Спиллер.

В освещенной свечкой пещерке вдруг наступил праздник, словно их всех ждало радостное событие. Все трое улыбались Спиллеру. Под поднял свой бокал.

— За новую одежду Спиллера! — сказал он, и Спиллер, смутившись, тут же нырнул в листву. Но не успела еще живая завеса перестать колыхаться, как они снова увидели его лицо.

— Ее шьет одна дама, — смущенно сообщил он и снова исчез.

Было еще совсем рано, когда на следующее утро Под позвал Арриэтту с порога пещеры:

— Вылезай-ка из ботинка, дочка! — крикнул он. — Я хочу что-то тебе показать.

Дрожа от холода, Арриэтта натянула на себя одежду и, накинув на плечи кусок красного одеяла, вылезла наружу и стала рядом с отцом. Солнце уже поднялось, и все, на что падал ее взгляд, поблескивало, словно посыпанное сахарной пудрой.

— Первый иней, — сказал через минуту Под.

Арриэтта сунула закоченевшие пальцы под мышки и туже натянула одеяло.

— Да, — сдержанно откликнулась она, и оба замолчали..

Но вот Под откашлялся и сказал:

— Нет нужды будить мать. При таком солнце через час все, наверное, растает. — Он снова замолчал, погрузившись в свои мысли. — Думал, тебе понравится, — хрипло сказал он наконец.

— Да, — повторила Арриэтта и вежливо добавила: — Очень красиво.

— Самое разумное, — сказал Под, — тихонько приготовить завтрак и не трогать мать. В этой овечьей шерсти ей должно быть тепло.

— Я еле жива, — ворчала Хомили за завтраком, держа обеими руками ореховую скорлупку с горячим, как огонь, чаем (теперь благодаря Спиллеру им не приходилось так экономить свечи). — Я продрогла до мозга костей… Знаешь, что? — продолжала она.

— Нет, — коротко сказал Под. — Что?

— Давай, пойдем на выгон, где останавливаются цыгане и поищем чего-нибудь. Там сейчас никого нет. Раз Спиллер ушел надолго, значит, цыгане снялись с места. Может, мы что-нибудь найдем, а в такую погоду хуже всего сидеть на месте. Как ты на это смотришь, Под? Оденемся потеплее.