Мэри Нортон - Добывайки в поле

Помимо сапожных принадлежностей Под взял из дому половинку ножниц, осколок лезвия от безопасной бритвы, обломок детского лобзика, бутылочку из-под аспирина с завинчивающейся крышкой, полную воды, небольшую скрутку тонкой проволоки и две стальные шляпные булавки, одну из которых, ту, что покороче, он дал сейчас Хомили.

— Поможет тебе забираться наверх, — сказал Под, — возможно, часть пути нам придется идти в гору.

Хомили взяла с собой вязальные спицы, остаток нераспущенного носка, три куска сахару, палец от лайковой перчатки, набитый смесью соли с перцем и завязанный крепко-накрепко ниткой, несколько кусочков сухого печенья, маленькую жестяную коробочку, в которой когда-то держали граммофонные иглы и где теперь были чай, брусочек мыла и зеркальце.

Под хмуро осмотрел всю эту разнокалиберную груду.

— Вполне вероятно, что мы взяли не то, что надо, — сказал он, — но теперь ничего не попишешь. Кладите все обратно, — продолжал он, подавая им пример, — нам пора двигаться. Это ты хорошо придумала, Арриэтта, засунуть крышку в крышку. Пожалуй, будь их побольше хоть на одну, на две, было бы и того лучше.

— Но ведь нам надо только добраться до барсучьей норы, — принялась оправдываться Арриэтта. — Я хочу сказать, ведь у тети Люпи все, на верно, есть, ну, всякая там кухонная утварь и посуда.

— Лишняя кастрюля еще никому никогда не помешала, — сказала Хомили, запихивая обратно остаток носка и завязывая мешок куском синего шелка для вышивания, — в особенности, если живешь в барсучьей норе. А кто сказал, что твоя тетя Люпи вообще там? — продолжала Хомили. — Я думаю, она потерялась… заблудилась или еще что… в этих полях.

— Вполне возможно, что она уже нашлась, — сказал Под. — Ведь прошло около года, не так ли, с тех пор, как она ушла из дома?

— И так или иначе, — добавила Арриэтта, — кастрюли она с собой вряд ли взяла.

— Никогда не могла понять, — сказала Хомили, вставая с земли и проверяя, не слишком ли тяжел мешок, — и никогда не пойму, — можете меня не убеждать, — что ваш дядя Хендрири нашел в этой гордячке и воображале — Люпи.

— Хватит, — сказал Под, — сейчас не время об этом говорить.

Он тоже встал и, повесив свой походный мешок на шляпную булавку, перекинул его через плечо.

— Ну, — сказал он, осматривая их с ног до головы, — у вас все в порядке?

— И не скажешь, положа руку на сердце, — продолжала Хомили, — что она злая. Но уж больно нос дерет.

— Как ботинки? — спросил Под. — Не жмут?

— Пока нет, — сказала Хомили.

— А как ты, дочка?

— У меня все в порядке, — откликнулась Арриэтта.

— Перед нами долгий путь, — сказал Под. — Торопиться мы не будем, пойдем потихоньку. Но без остановки. И ворчать тоже не будем. Ясно?

— Да, — сказала Арриэтта.

— И глядите в оба, — продолжал Под, в то время как они уже шли по тропинке. — Если увидите что-нибудь опасное, делайте то же, что я… и быстро… поняли? Только не разбегаться по сторонам. И не визжать.

— Да знаю я все это, — сердито сказала Арриэтта, прилаживая на спину мешок, и двинулась вперед словно хотела, чтобы до нее не долетали его слова.

— Ты думаешь, что знаешь, — сказал Под ей вслед. — На самом деле ты совсем ничего не знаешь, ты не умеешь прятаться, и мать твоя — тоже. Это требует тренировки, это, если хочешь, искусство…

— Как это не знаю? — повторила Арриэтта. — Ты же мне рассказывал.

Она поглядела в сторону, в темные глубины зарослей куманики возле тропинки и увидела огромного паука, висящего в воздухе (паутины его не было видно). Паук, казалось, смотрел прямо на нее — Арриэтта увидела его глаза и смерила его вызывающим взглядом.

— За пять минут не расскажешь, — настаивал Под,-того, чему учиться надо на собственном опыте. То, что я рассказал тебе, дочка, в тот день, когда взял тебя наверх добывать, даже не азбука в нашем деле. Я старался, потому что твоя мать попросила меня. И видишь, куда это нас привело?

— Перестань, Под, — отдуваясь, сказала Хомили (они шли слишком быстро), — к чему вспоминать прошлое?

— Но это именно я и хочу сказать, — возразил ей Под. — Прошлое и есть опыт, на прошлом учишься. Понимаешь, когда идешь добывать…

— Ты занимался этим всю жизнь. Под… ты прошел выучку, а Арриэтта поднялась наверх всего один раз…

— Это я и хочу сказать! — сердито вскричал Под, приостанавливаясь, чтобы Хомили могла его догнать, и упрямо продолжал: — Это именно я и хочу сказать. Если бы она знала хоть азбуку того, как надо прятаться…