Галина Александрова - Как Кузька с Нафаней Дрёму победили

Обрадовались все домовые от мала до велика. Кто постарше стали времена былые вспоминать, молодость свою, когда жили они все рядом, по белу свету не раскиданные. Дружили вместе и дела хорошие творили. И так у всех на душе хорошо стало от воспоминаний этих. Пообещали все Кузькины родственники да знакомые помочь ему с проведением дня рождения. На том и расстались.

Вернулся Кузька домой поздно. Уже и скотинка вся спала. Тишина в округе. Слышно только, как сверчки песнь свою ночную завели, да видно, как ночные бабочки к окнам липнут, на свет стремятся. Зевнул Кузька, поежился от ночной прохлады. Вошел в дом, дверь по-хозяйски затворил и забрался в свой уголок спать-почивать, сны сказочные смотреть.

Утром ранехонько, закончив со своими делами, отправился Кузька на большую дорогу — Нафаню встречать.

Дошел до речки, по мосточку на другую сторону перебрался, у лесочка свернул и через поле подсолнухов вышел к дороге. Сел на кочку под самым большим подсолнухом, чтоб от солнышка закрывал, и принялся ждать.

По дороге этой изредка повозки проезжали. Именно на одной из них и должен был приехать Нафаня. Сидит Кузька, от пыли чихает, но не двигается, боится пропустить друга. Полдня сидел, но Нафаня так и не появился.

Вечереть стало. Солнце в другую сторону повернуло, теперь в самые глаза светит. Встал Кузька, походил, ножки размял.

Вдруг видит домовенок — кони несутся. Красивая такая тройка лошадей. Копытами бьют, пыль до неба поднимают. От неожиданности домовенок в подсолнухи спрятался. Никак он не ожидал, что именно на этой повозке и приедет друг разлюбезный Нафаня.

Краем глаза увидел Кузька, как с телеги кто-то спрыгнул и кубарем покатился прямо ему под ноги. Когда пыль осела и затих грохот копыт, пыльный клубок встал, отряхнулся и начал ругаться:

— Вот несутся, вот несутся! Беда прямо с ними! Нашептал ведь на ухо, чтоб притормозили маленько, а они и в ус не дуют. Оголтелые!

Посмотрел Кузька, а это Нафаня собственной персоной стоит, ворчит! Обрадовался домовенок, что друг приехал, — кинулся к нему:

— Нафаня! Нафанюшка! Уж как рад-то я! Слов не нахожу! — Кузька отряхнул Нафаню, снял с его курточки прилипшие травинки. — Как долго ждал я тебя!

— Главное, дождался, — немного хрипловатым голоском ответил Нафаня.

Он поднял свою котомку, заглянул в нее, проверил там что-то, потом снова связал веревочки и довольно крякнул.

— Вот радость, вот радость, — не мог остановиться Кузька, — как давно не виделись, а тут взял и приехал! Сам догадался иль подсказал кто?

— Неужто я головы на плечах не имею, — обиделся Нафаня. — Решил вот, что пора пришла навестить тебя, узнать, как бываешь-поживаешь, и день рождения твой отметить надобно.

— Надобно, надобно, — приговаривал Кузька, — одно обидно: не помню я, сколько годков мне будет.

— А какая разница. Мы, домовые, не годами, а веками живем, у нас годки считать — со всякого счета собьешься.

— И то верно. А ты, Нафаня, я смотрю, писать научился. Весточку мне прислал.

— Больно надо мне еще и грамоте обучаться. Попросил кого надо, мне и написали. Потом, если желание будет, обучусь. Я уже и несколько букв знаю, — с гордостью сказал Нафаня.

Идут домовые через поле, любуются. Один воробей подлетел к подсолнуху — решил семечки поклевать. А неудобно, головка цветка качается, воробей крылышками машет, равновесие поддерживает.

— Смотри не упади, — сказал воробью Кузька.

— За собой присматривайте, — не очень любезно ответил тот и полетел к другому подсолнуху.

Идут домовые дальше. Вот уже и лесочек показался.

А здесь, — показал Кузька на заросли, — живот мой хороший друг Лешик — я тебе рассказывал про него. Он тоже ко мне на день рождения придет, свидитесь.

— Свидимся, — кивнул нечесаной головой Нафаня.

К речке подошли. По мостику зашагали, но на середине остановились и в воду стали смотреть, Рыбки серебряные плещутся резвятся, из воды выпрыгивают, только брызги в разные стороны отлетают. Упала одна капля на нос Нафане. Он фыркнул, обтерся.

Не люблю, когда меня водой обливают.

Да то ж всего одна капля, — засмеялся Кузька, — ты еще у русалок не был. Уж те как начнут свои игры играть, так рядом не стой, а то потом полдня на солнышке сушиться придется.

— Вот-вот, — пробурчал Нафаня и потащил Кузьку дальше, — идем скорей к тебе, отдохнуть с пути-дорожки надо.