Алексей Кавокин - Легат Пелагий

— Что за такой телеграф? — удивился Робин.

— Если появлялся турецкий флот, на башне зажигали костер. Когда дым замечали с соседней башни, там тоже зажигали костер. И так далее, пока известие о вражеском флоте не приходило в Аскону или Брундизий.

— Кто же создал такую титаническую сигнализацию?

— Тот, кто не должен быть помянут! — мрачно сказал Кот.

— Что ты имеешь в виду, Саладинчик?

— Тот, кто мучает котов и сбрасывает их в пропасть, — еще мрачнее пояснил Саладин.

— Ах, император Фридрих! — понял Робин. — Ну что же, очень мудрое и разумное сооружение! Сразу видно, что, несмотря на дружбу с султаном, он не забывал и об обороне своей империи.

Кот сделал крайне обиженный вид. Обычно, когда он хотел изобразить обиду, он начинал сопеть, как паровоз, и вытягивал хвост трубой. На этот раз он даже поднялся со своего кресла и демонстративно ушел к бочке с селедками, стоявшей в тенистом углу рядом со штурвалом. Робин почувствовал себя неловко.

— Котик, Котик, что ты такой мрачный? — спросил он с искренним сожалением, подходя к селедочной бочке.

— Оставьте меня! — неприветливо отозвался Кот.

— Хочешь, я принесу тебе свежего молока от итальянской коровы? — предложил Робин, который вместе с Тианом Обержином накануне вечером ходил на ферму за молоком.

Кот только фыркнул и обратил свой взор к морю. В это время из кают-компании раздался мелодичный звук гонга.

— О, вот и обед! — просиял Робин и побежал к люку, ведущему во внутренние помещения «Манны». Кот нехотя последовал за ним. Перед тем, как нырнуть в люк, Саладин бросил последний взгляд за борт корабля, и вдруг странная процессия привлекла его внимание: по узкой полосе галечного пляжа быстрым шагом шли три высоких человека в плащах с поднятыми капюшонами. Вслед за ними один за другим бежали цепочкой двенадцать здоровенных псов, в которых Кот без труда опознал ирландских волкодавов. Они двигались в том же направлении, что и «Непобедимая Манна»: на юг, к Брундизию. Однако «Манна» летела быстрее, и через несколько минут мрачная процессия была уже далеко за ее кормой. Кот проводил ее глазами и с задумчивым видом наконец спустился в кают-компанию, прошествовал на свое место и, под негодующим взором Тиана Обержина, принялся за остывшие тигровые креветки.

У Бабушки в этот день с утра болела голова. Поэтому она отказалась от обеда и со стаканом томатного сока сидела у краешка стола с крайне несчастным видом. У Робина разрывалось сердце от зрелища больной Бабушки, мрачного Кота и разгневанного повара, плоды творчества которого в этот день не пользовались никаким успехом. Чтобы как-то разрядить обстановку, Робин попытался завести беседу на историческую тему.

— Я прочитал в учебнике истории Италии, — начал он, — что плодородные некогда долины Апулии пришли в упадок и запустение в результате войн гвельфов и гибеллинов.

— Это так, — неожиданно поддержал его Кот, вышежший из состояния глубокого раздумья. — Фридрих Гогенштауфен огнем и мечом прошел через всю Апулию, после того, как Папа поднял против него местных баронов. Ужасные жестокости императорской армии до сих пор не стерлись из памяти местных крестьян. Германские ландскнехты разорили все до самого Рима, и сам Вечный город был безжалостно разграблен.

— Но Папа не сдался? — спросил Робин.

— Конечно, нет! — воскликнул Кот. — Он нашел новых сторонников в богатых городах северной Италии. Против императора сложилась Первая Ломбардская лига. Фридрих был достаточно силен, чтобы разгромить войска гвельфов, но ему так и не удалось привести к покорности всю Ломбардию. Когда император состарился, Вторая Ломбардская лига пришла на смену Первой и гибеллинам пришлось отступить.

Бабушка невнимательно слушала их ученый разговор. С некоторого времени ей стало казаться, что ходовые механизмы «Манны» издают скрипы и стуки. Накануне вечером Кот проговорился о неисправной рулевой тяге, и Бабушке стало казаться, что скоро корабль развалится на части прямо в воздухе. Поэтому она плохо спала и страдала головной болью. Робин и Кот не принимали всерьез Бабушкиных опасений, хотя и в самом деле временами из машинного отделения доносился подозрительный скрежет. И вдруг, как раз в разгар обсуждения конфликта между Капитаном и Подестой в средневековой Флоренции, раздался ужасающий треск, звон, корабль завалился на бок и начал терять высоту.

Бабушка вскочила с места с самым обморочным видом, какой Робину когда-либо приходилось видеть, и понеслась куда-то очертя голову. Кот ринулся на капитанский мостик, а Робин побежал в машинное отделение.