Алексей Кавокин - Святой Крест

На лужайке перед входом в церковь лежало несколько надгробных плит. По всей видимости, они были очень старыми, надписи на многих из них стерлись. Самая большая плита с тамплиерским крестом лежала у подножия векового дуба — единственного дерева на плоской вершине холма Куальнге. На ней красовалась гордая надпись: «Граф Лупус Игнациус Сен-Клер, МCCLVI-MCCCXL. Мир праху его.»

— Еще одна мистификация? — подумала Бабушка, обошла надгробье стороной и робко поднялась по ступеням церковного крыльца. Обветшалая дверь, укрепленная железными полосами, была полуоткрыта. Изнутри слышались звуки органа. С минуту Бабушка размышляла, удобно ли входить, но в конце концов решилась и боком протиснулась в дверную щель, больше всего опасаясь того, что дверь заскрипит и ее увидят.

— Прошу вас, пожалуйста, не стесняйтесь, входите! — приветствовал ее чей-то веселый голос.

В это время в подземельи, в точности под тем местом, где стояла Бабушка, разворачивалась драматическая сцена. При свете факелов, сливавшемся со светом «летучей мыши» графа Сен-Клера, призрак в надвинутом на глаза капюшоне и его слуги обступили трясущихся от страха Робина, Кота и графа Сен-Клера.

— Презренный трус! — заговорил призрак низким и несколько надтреснутым голосом. — Изменник! Долго же ты не решался вернуться на место своего позора!

— Ваше величество, — пытался оправдываться граф, — прошло столько лет, что даже если б я совершил тяжкое преступление, оно давно было бы прощено по всем законам! А я не совершал никакого преступления…

— Ты предал дело, которому служил! — гремел призрак.

— Это было не мое дело! — возразил граф. — Я архивариус, и я не желаю менять историю. Я ученый, оставьте меня в покое! Убивайте друг друга сами, воюйте, делайте все, что вам заблагорассудится, но я-то тут причем?

— Ты мог бы спасти Иерусалимское королевство! Но ты не сделал этого!

— Это неправда! — воскликнул граф, который в пылу спора становился все решительнее и тверже. — Ваше королевство было обречено. Оно само было, как Прокаженный король: оно могло вспоминать о подвигах, могло обвинять других, могло угрожать, но уже не было в состоянии ни держаться в седле, ни пробуждать любовь в сердцах христиан! Королевство должно было погибнуть и погибло, как погибли вы, ваше величество!

— Ты продал тайну истинного Креста асассинам! — продолжал свои обвинения король.

— Вовсе нет! — вскричал граф. — Для того, чтобы продать что-либо, надо по-крайней мере обладать им. А тайна истинного Креста мне не принадлежит и не принадлежала.

— Если я могу вставить всего одно маленькое слово, — неожиданно встрял в разговор Кот, — то мне бы хотелось подтвердить, что Крест в настоящее время находится вовсе не в руках асассинов. Мне это совершенно точно известно!

— Котик, откуда ты это знаешь? — шепнул ему на ухо Робин.

— Медальон! — шепотом ответил Кот.

— Судьба величайшей святыни христиан темна и трагична, — отвечал король. — Граф Сен-Клер имел все для того, чтобы спасти ее. Но он не сделал этого. В решающий момент он хладнокровно передал Крест асассинам, а сам, как ни в чем не бывало, занялся разведением кукурузы в своем поместье. Граф Сен-Клер — предатель. Преступление его не останется безнаказанным. Граф Сен-Клер умрет!

При этих словах несчастный граф побледнел, затрясся и вжался в стену. Один из слуг короля-призрака поднял арбалет.

— Сгинь сатана! — закричал Сен-Клер. — Привидение не может стрелять из арбалета!

Зазвенела спущенная тетива. Тяжелая короткая стрела попала графу в грудь. Он зашатался и упал. Король задержался еще на секунду, вероятно, он смотрел из-под капюшона на Робина и Кота. Затем он и его свита повернулись и, один за другим, ушли в ту самую дверь в стене, из которой они только что появились. Дверь бесшумно закрылась за ними, и контуры ее слились с трещинами в скале. Робин и Кот остались вдвоем. Только лампа «летучая мышь» освещала тело графа Сен-Клера, распростертое на полу.

Бабушка застыла в дверях церкви.

— Ну проходите же, не бойтесь! — говорил ей кто-то. — Вы ведь хотите осмотреть церковь Богородицы? Вы не пожалеете! Это воистину необычный, замечательный памятник средневекового зодчества!

Бабушка пошла на голос, заранее вежливо улыбаясь. Из-за круглой, толстой колонны, поддерживавшей главный неф, выскочил такой же круглый пожилой священник и бросился к ней навстречу.

— Вы ведь впервые в наших местах? — спросил он Бабушку.