Роальд Даль - Джеймс и Персик-великан

— Надо же! Он, должно быть, почти ничего не весит, если всего одна чайка запросто его тащит. У него только и есть, что голос да волос!

Остальные Облачные Жители были до такой степени поражены зрелищем одного из своих товарищей, уносимого чайкой неизвестно куда, что выпустили из рук веревки, на которых висела радуга, и обе ее половинки, естественно, рухнули вниз на землю. А освобожденный персик начал сейчас же уходить в сторону от этого ужасного облака.

Но наши путешественники еще отнюдь не были в безопасности. Рассвирепевшие Облачные Жители вскочили на ноги и бросились по облаку вдогонку за персиком. На бегу они безжалостно обстреливали персик всевозможными твердыми предметами. На персик градом посыпались пустые ведра из-под краски, кисти, стремянки, табуретки, кастрюли, сковородки, тухлые яйца, дохлые крысы, бутылки из-под масла для ращения волос — словом, все, что только попадало под руку этим жестоким тварям. А один из них, тщательно прицелившись, окатил Сороконожку с ног до головы целым галлоном густой пурпурной краски.

— Мои ноги! — сердито закричал Сороконожка. — Они слиплись, и я теперь не могу ходить! И ресницы слиплись! Я даже не могу открыть глаза! А мои башмаки — пропали мои башмаки!

Но в тот момент все были слишком заняты тем, что сосредоточенна уворачивались от снарядов, которые летели на персик с облака, и поэтому никто не обратил особого внимания на жалобы Сороконожки.

— Краска начинает сохнуть! — стонал он. — Она уже затвердевает! Я не могу пошевелить ни одной своей ногой!

— Но ты еще можешь шевелить языком, — проговорил Дождевой Червь, — о чем остается только пожалеть.

— Джеймс! — вопил Сороконожка. — Спаси меня! Смой эту краску! Соскреби ее! Сделай хоть что-нибудь!

Прошло довольно много времени, прежде чем чайки сумели оттащить персик подальше от этого кошмарного радужного облака. Но, в конце концов, им это удалось, и путешественники, собравшись вокруг несчастного Сороконожки, получили возможность открыть дискуссию на тему о том, как удалить краску с его тела.

Между тем он представлял собой действительно впечатляющее зрелище. Он весь был ярко-пурпурным с головы до пят, причем краска начала уже сохнуть, и ему пришлось сидеть неестественно прямо, словно его облепили бетоном. Все его сорок две ноги торчали наружу, как обломки арматуры. Он пытался что-то говорить, но его губы уже не шевелились, и он мог издавать только какие-то булькающие горловые звуки.

Старый Зеленый Кузнечик подошел к Сороконожке и бережно потрогал его живот.

— Как эта краска могла так быстро засохнуть? — спросил он.

— Это специальная краска для радуг, — ответил Джеймс. — Она сохнет очень быстро и держится очень долго.

— Я ненавижу краску! — заявила мисс Паучиха. — Это крайне опасная вещь. Вдобавок она наводит меня на тягостные воспоминания о тетке Шпильке — я хочу сказать: о покойной тетке Шпильке. Когда она последний раз красила потолок на кухне, моя горячо любимая и глубоко несчастная бабушка по нечаянности ступила в еще влажную краску и прилипла. Всю ночь мы слышали ее душераздирающие крики о помощи. «Спасите!» — взывала она к нам, но что мы могли поделать? Ровным счетом ничего — вплоть до самого утра, когда краска высохла, и мы конечно же бросились к нашей дорогой бабушке, попытались ее успокоить и принесли ей немного еды. Поверите ли, ровно шесть месяцев она провела на потолке, стоя вниз головой, а ее ноги так и оставались замурованными в краске. Каждый день мы кормили ее, приносили ей свежих мух, с пылу с жару — только что из паутины. А двадцать шестого апреля тетка Квашня — я хочу сказать: покойная тетка Квашня — случайно взглянула на потолок и заметила ее. «Паук! — завопила она. — Мерзкий паук! А ну-ка, где моя швабра на длинной ручке?» И тут она… Нет, я не могу об этом вспоминать — это было так страшно…

Мисс Паучиха смахнула слезу и грустно посмотрела на Сороконожку.

— Бедняжка! — пробормотала она. — Мне так тебя жаль!

— Теперь он останется таким навсегда! — радостно сказал Дождевой Червь. — Наш Сороконожка уже не сможет пошевелиться. Он превратился в статую. Мы поставим его на лужайку, и птицы будут вить гнезда у него на голове.

— Мы можем попробовать очистить его, как банан, — предложил Старый Зеленый Кузнечик.

— Или протереть наждачной бумагой, — сказала Божья Коровка.