Дмитрий Емец - Приключения домовят

Человечки встали с ковра, нерешительно поглядывая друг на друга и на Митю. Он зажёг лампу возле кровати и только сейчас смог хорошо разглядеть своих ночных гостей.

– Кто тут собирался меня поджаривать?

– Это наша квартира и наша комната, – Хлопотун воинственно подбоченился. – Мы тут всегда жили. А вы, люди, нам мешаете. И мы хотим, чтобы вы ушли.

Митя ничего не понимал. Подумать только, ночью к нему в детскую заявляются маленькие человечки и утверждают – это их комната.

– А вы кто?

Человечки переглянулись, раздумывая, отвечать или нет.

– Мы домовята! Мы живём в этом доме с того дня, как его построили.

– Домовята? – Митя не поверил своим ушам. – Настоящие?

– Нет, фальшивые! – обиделся Хлопотун. – А ты думал, мы кто? Лунный десант?

– Мне казалось, домовята живут в деревне.

– А мы голодские домовята! – Пузатик в смущении посмотрел на свои толстенькие ножки, торчащие из-под красненькой юбочки.

– А людей, что жили здесь до нас, вы тоже устрашали? Папа удивлялся, почему они с такой охотой согласились на обмен.

– Ещё как устрашали! Было весело! – Вреднючка запрыгала на одной ножке. – Пузатик жутко ухал по ночам, а я скрипела дверцей шкафа: скрр-скрр!

– А я забирался в пиджак, что висел на стуле, и болтал рукавами, – похвастался Хлопотун.

Митя спустил ноги с кровати:

– А разве домовята не дружат с людьми?

Похоже, что он задал не тот вопрос, потому что домовята заговорили все разом, возмущённо жестикулируя:

– Люди нас не любят! Они запирают еду в железные холодильники и не оставляют нам ни крошки. Если мы пошуршим вечером в углу, они кричат «мыши!» и подкладывают хлебные шарики с ядом. Но самое скверное – это то, что они в нас не верят!

Митя пожалел бедняжек и постарался их утешить.

– Но я-то в вас верю. И совсем не обижаюсь, что вы хотели меня поджарить. Давайте дружить! Я никогда не дружил с домовятами.

Вреднючка весело засмеялась:

– Ты многое потерял! Я ужасно милая, и дружить со мной одно удовольствие.

– Я тоже буду с тобой длужить, – засмущался Пузатик.

Домовята засмеялись. Митя удивился, как быстро менялось у них настроение. Недавно они собирались поджаривать его по частям, а теперь, забыв обо всём, веселились как малые дети.

– Только вот что… – Хлопотун стал серьёзным. – Ты никому про нас не рассказывай. Даже родителям. Если о нас узнают, нам придётся уйти отсюда навсегда.

Митя засомневался. Он привык делиться всем с мамой. Но тут, пожалуй, придётся сделать исключение. Иначе несчастным домовятам нужно будет искать другое жильё, и он не сможет с ними дружить.

– Хорошо, я сохраню всё в тайне. А вы не будете пугать моих родителей? Вздыхать по ночам или ухать в трубах в ванной? – спросил Митя.

– Какой хитрый! Ты хочешь лишить нас всех удовольствий! – надулась Вреднючка. – Хорошо, не будем. Во всяком случае, постараемся…

– А сейчас нам пола уходить! – напомнил Пузатик, натягивая на колени короткую юбчонку.

– Хотите, оставайтесь ночевать у меня в коробке для игрушек.

– Я туда не плолезу! Плобовал – не получается, – вздохнул Пузатик.

– У нас и без того есть, где жить, – сердито заявил Хлопотун. – Не думаешь же ты, что мы ночуем под батареей, как какие-нибудь тараканы.

Вреднючка поднесла палец к губам:

– Хочешь, покажу наш домик?

Митя полез под кровать вслед за домовятами. При свете фонарика он увидел, как Вреднючка подошла к стене, наклонилась и тихонько на что-то нажала. В стене отворилась маленькая дверца. Она так искусно была скрыта под узором обоев, что и не догадаешься о её существовании.

– Вот здесь мы живём!

Митя заглянул в дверцу и ахнул от удивления.

В стене под обоями была маленькая комнатка. Посредине комнатки стоял столик, покрытый цветной скатёркой. Эта скатёрка что-то Мите напоминала.

– У людей, что жили здесь раньше, было полным-полно лишних носовых платков. Я одолжила несколько и смастерила скатёрку, – похвалилась Вреднючка. – Правда, красиво получилось? Хватило и на покрывала для кроваток!

Вреднючка показала на маленькие, но очень уютные с виду кроватки, размерами напоминавшие кукольные. В углу комнатки разместился старинного вида буфет с резными ножками. На дверце буфета висел большущий замок.