Туве Янссон - Маленькие тролли и большое наводнение

Они пригляделись повнимательнее. В самом деле! Оно вовсе и не было настоящим солнышком! Это была огромная лампа, обрамлённая бахромой из золотистой бумаги.

— Ну надо же, — пробормотал Снифф, — а я-то думал, что это настоящее солнце. Теперь я вижу: у него свет немного искусственный.

— Увы! — вздохнул пожилой господин. — Что получилось, то получилось. По крайней мере, сад-то вам нравится?

— Ещё как! — с воодушевлением проговорил Муми-тролль, поедая мелкие камушки (которые на самом деле были сделаны из марципана).

— Если вы надумаете здесь остаться, я построю вам дом. Это будет огромный торт, и вы будете в нём жить. Мне порой бывает грустно всё одному да одному.

— Вы очень любезны, спасибо, — сказала Муми-мама. — Вы, пожалуйста, не обижайтесь, но нам придётся продолжить свой путь. Мы как раз думаем построить себе дом, но только там, где светит настоящее солнце.

— Лучше давай останемся здесь! — хором закричали Муми-тролль, Снифф и Тюлиппа.

— Ладно, ладно, посмотрим, — примирительно сказала Муми-мама. Она очень устала и поэтому тут же улеглась спать под кустиком, на котором росли шоколадки. Проснувшись, она услышала жалобные стоны и моментально сообразила, что у её любимого сыночка заболел живот. От огромного количества сладостей живот Муми-тролля вспучился, как шар, и страшно болел.

А возле него расположился маленький зверёк Снифф, у которого от всех карамелек, которые он сгрыз разом, заныли все зубы. Этот стонал ещё жалобнее.

Мама не стала на них сердиться — она просто достала из своей сумки два порошка и дала каждому, что ему полагалось. Потом она обратилась к пожилому господину:

— Скажите, а нет ли у вас тут какого-нибудь бассейна, ну, предположим, с горячим молочным супом?

— К сожалению, нет, — ответил он. — Но есть один со взбитыми сливками и один с вареньем.

— Хм, — хмыкнула Муми-мама. — Но ведь вы же сами видите, что им нужна обычная горячая пища. А где Тюлиппа?

— Она говорит, что не может уснуть, потому что здешнее солнце никогда не заходит, — вздохнул пожилой господин. — Как грустно, что вам здесь всё не подходит.

— Не огорчайтесь, мы к вам обязательно ещё наведаемся, — сказала Муми-мама. — А сейчас нам, пожалуй, самое время выбраться на свежий воздух.

Мама взяла правой лапкой за лапку Муми-тролля, а левой — Сниффа и кликнула Тюлиппу.

— Спускайтесь по горке для катания, — услужливо предложил пожилой господин. — Она идёт через всю гору и приведёт вас прямо к солнышку.

— Большое спасибо, — сказала мама. — До свидания.

— Пока, — невесело отозвался пожилой господин.

С небывалой быстротой заскользили все четверо по гладкой горке. Когда они оказались по ту сторону горы, у всех от бешеной скорости так кружилась голова, что им пришлось довольно долгое время, сидя на земле, приходить в себя.

Наконец у них хватило духу оглядеться. Перед ними плескались воды океана, на волнах покачивались солнечные блики.

— Я иду купаться, — заявил муми-тролль, к которому вернулось хорошее самочувствие и бодрое расположение духа.

— И я с тобой, — сказал Снифф.

Они тут же влезли в воду, прямо в самую солнечную дорожку. За ними последовала Тюлиппа. Она высоко подколола волосы, чтобы их голубое сияние не погасло от воды, и осторожно попробовала воду.

— Ой, какая холодная, — проговорила она.

— Смотрите, не простудитесь! — крикнула Муми-мама, располагаясь на берегу на солнышке. Она всё ещё чувствовала себя очень усталой.

Но тут вдруг на виду показался муравьиный лев. Послонявшись некоторое время по берегу, он неожиданно подошёл к Муми-маме и заорал сердитым голосом:

— А ну прочь отсюда, это мой берег!

— Ну вот ещё, — недовольно отозвалась мама. — Океанский берег — он ничей.

Тогда муравьиный лев начал швыряться в неё песком. Песок так запорошил глаза Муми-маме, что она вскоре уже совсем ничего не могла видеть. А муравьиный лев подбирался к ней всё ближе и ближе. И вдруг сам начал зарываться в песок. Он рыл и рыл, а яма вокруг него становилась всё глубже и глубже.

Вот он уже оказался на самом дне, откуда сверкали только его злые глаза, но он и оттуда продолжал швырять в маму песком. Она уже стала соскальзывать в яму по сыпучему песку и прилагала отчаянные усилия, чтобы выбраться наверх.

— Ко мне! — закричала она. — Скорее! На помощь!