Анни Шмидт - Мурли

— Рыбу чуешь, — сказал Тиббе. — Идем на кухню, сейчас мы её съедим. Получишь целую рыбку, Флюф. Но знай, скорее всего, в последний раз я смог купить что-нибудь на ужин. Завтра меня наверняка уволят. Вышвырнут на улицу, Флюф. Я больше не заработаю ни сента, мы вместе пойдем просить милостыню.

— Мр-мяу, — сказал Флюф.

— Если только я не напишу сегодня заметку с какой-нибудь новостью, — вздохнул Тиббе. — Но уже слишком поздно.

Он нарезал хлеб и поставил на огонь чайник. Ужин получился грустный. Затем он пошёл в комнату и уселся за пишущую машинку.

«Может, всё-таки попробовать написать про эту странную даму», — подумал он. И написал:

«Сегодня, около пяти часов пополудни, на Грунмаркт некая дама спасалась бегством от преследовавшей её собаки. В панике дама взобралась на вяз. Потом она боялась спуститься вниз, и я протянул ей руку помощи. После чего дама исчезла: вероятно, перелезла через изгородь и скрылась в чьем-то саду».

Тиббе перечитал написанное. Получилась совсем короткая заметка. И у него возникло предчувствие, что главный редактор скажет: «Опять ты написал про кошек».

Нужна совсем другая новость. Съедим-ка сперва карамельку. Может, тогда работа сдвинется.

Он поискал карамельку на письменном столе. Вроде бы оставалась ещё одна.

— Флюф, ты не знаешь, куда я дел карамельку?

— Мр-р, — ответил Флюф.

— Тоже не знаешь. Выбросил я её, что ли? А ты, никак, собрался пошляться по крышам?

Тиббе открыл окошко на кухне, и Флюф растворился в темноте.

По-прежнему моросил мелкий дождь, в лицо ему дохнул холодный ветер.

Тиббе вернулся к пишущей машинке. Он вставил новый лист бумаги и забарабанил по клавишам.

Пока Тиббе маялся над машинкой, странная дама ушла не очень далеко.

На расстоянии двух улиц от его дома она сидела на своем чемоданчике под кустом в незнакомом саду. Сгустились сумерки, город накрыла темнота. Подвывал ветер, в саду было сыро.

Дама издала странный, похожий на мяуканье звук. Подождала, потом мяукнула ещё раз. Со стороны дома в глубине сада послышалось ответное мяуканье.

Вскоре из темноты выступила почти слившаяся с ней черная кошка. Подозрительно принюхиваясь, она остановилась неподалеку от кустов.

— Тётушка Мортье, — прошептала дама. Старая кошка выгнула спину и попятилась.

— Ах, вот оно что! — зашипела она. — Ты!

— Вы узнаете меня, тётушка Мортье?

— Ты — Мурли! Моя племянница с аллеи Эммалаан!

— Да, тётушка. Я знала, что вы здесь живёте, и пришла к вам.

— Я слышала, что с тобой случилось, но думала, это слухи, — нервно сказала старая кошка. — Все кошки только об этом и говорят. Как же ты докатилась до такого, Мурли? Ты, происходящая из лучшей семьи Киллендорна? Что говорят твои ближайшие родственники?

— Они не хотят со мной знаться, — вздохнула дама. — Они говорят, что я сама во всём виновата. Моя сестра воротит от меня хвост…

— Так-так, — покачала головой тётушка Мортье. — Это вполне понятно. Ты должна была совершить нечто ужасное, чтобы заслужить такое наказание. Подумать только — превратиться в человека! Стыд и срам! Даже за тысячу канареек я не согласилась бы стать человеком. Может, тебя заколдовали?

— Не знаю, — пожала плечами Мурли.

— Ты же должна хотя бы знать, как это произошло?

— Я помню только, что вышла из дому кошкой, а вернулась человеком.

— Уму непостижимо! — фыркнула тётушка Мортье. — Видимо, ты сама что-то натворила. Совершила какой-нибудь абсолютно некошачий поступок. Признайся!

— Ничего особенного.

— И одежда у тебя вон какая! — Тётушка обошла вокруг неё. — А она на тебе сразу появилась?

— Ах, эта… нет, я её одолжила, — потупилась Мурли. — Не могу же я ходить нагишом.

— Ишь ты, костюмчик! И чемоданчик! — бурчала тётушка Мортье. — А чемоданчик откуда?

— Тоже одолжила…

— И что же в нем такое?

— Пижама. Зубная щетка. Полотенце и мыло.

— Значит, теперь ты не умываешься язычком?

— Нет.

— Тогда всё пропало, — заключила тётушка Мортье. — А я-то думала, что всё ещё обойдется. Теперь я понимаю: надеяться не на что.

— Тётушка Мортье, я ужасно голодна. У вас случайно не найдется чего-нибудь поесть?

— Случайно не найдется. Свой ужин я уже съела. А хозяйка у меня ужасно аккуратная. Крошки не оставит. Всё прячет в холодильник.

— А она добрая?

— У меня к ней нет претензий. А что?

— Может, она возьмет и меня к себе?

— Ишь чего надумала! — возмутилась тётушка Мортье. — Да как тебе это только в голову пришло? В твоем-то нынешнем виде?