Рикарда Тершак - Эльмолин

Он думал о сейфе.

О сейфе, который стоял внизу, в коридоре и столь разительно отличался от всего прочего имущества цыганской семьи. С чего им только взбрело в голову его приобрести? Как известно, такие вещи подходят скорее для банков. И в нем находилась тайна Гайни?

Во всяком случае, он это утверждал. Гауни задумался: Моя тайна — в моей голове. Если я захочу ее открыть, мне нужно о ней рассказать. Тайна Гайни — в сейфе. Что нужно сделать, чтобы ее открыть? Здесь у него в мыслях случилась заминка. Еще раз, сказал себе Гауни: моя тайна — это что–то, что я знаю. Тайна Гайни — это что–то, что есть. И есть оно в сейфе. Но если оно там есть, значит его можно оттуда взять. Вот и все!

Остается лишь выяснить, как.

Сейф можно открыть, если… если, к примеру, иметь к нему ключ. Тут Гауни громко рассмеялся. Ему, Гауни Фанглингеру нужен ключ? Даже если это ключ от сейфа?

В этот момент открылась балконная дверь, и в дом вошли усталые родители Гауни. Они выложили содержимое своих карманов на большой стол. Гауни моргнуть не успел, как для его локтей не осталось места. И это было очень кстати, иначе его отец, чего доброго, заметил бы, как неподобающе он сидит. Ведь он очень внимательно следил за соблюдением хороших манер. Но он лишь коротко спросил: «Гауни, чему ты так смеялся, когда мы вошли?»

«У Гайни есть тайна», сообщил сын.

«Где он ее прячет?»

«В сейфе», пренебрежительно сказал Гауни.

«Достань ее», приказал отец. «Прямо сейчас. Мы будем наблюдать с верхней площадки. И два брата, которые недавно у нас служат, тоже должны стоять и смотреть. И доказать своим молчанием, что они на нашей стороне. Это отличная возможность испытать их».

Гауни встал из–за стола.

Сначала он вызвал двух братьев Гайни, которым временно позволялось жить в одной из комнат третьего этажа, где раньше жила Сибилла. Объяснил им, что от них требуется. Братья были намного старше его, крупнее и выше ростом, однако возражать не посмели, не посмели даже перекинуться взглядами.

Когда Гауни бесшумно скользнул с лестницы, братья стояли рядом с господином и госпожой Фанглингер и смотрели, как Гауни пытался проникнуть в тайну цыганского рода, спрятанную в сейфе, и по возможности похитить ее.

Сейф стоял, как уже говорилось, в коридоре. Гауни это хорошо помнил.

В тот момент, когда он приближался к сейфу, отец Гайни был уже на улице и запрягал лошадей, мать увязывала домашнюю утварь и одеяла. Гайни, спасенный прощением бабушки, сидел возле жаровни на кухне.

Бабушка спокойно курила трубку.

Гауни все ближе подкрадывался к сейфу. И наконец оказался прямо перед ним.

Тогда бабушка встала, вытянула из огня последнюю тлеющую головню и вышла из кухни. Она подошла к Гауни в тот момент, когда он, уткнувшись в сейф, ощупывал замок.

Можно себе представить, как бедняга испугался, когда жесткая рука опустилась ему на плечо! Как съежился, когда вдруг за спиной грохнулась на пол сверкающая головня. И его можно понять: он еще не привык попадаться на месте преступления. Это случилось всего лишь второй раз в жизни. А вообще воры, занимающиеся своим делом более длительное время, привыкают и к этому. Они довольно скоро замечают, что их либо сразу прощают либо через некоторое время объявляют амнистию.

Просто Гауни был еще мал и неопытен.

Итак, на его плече лежала темно–коричневая рука, а над головой раздавался золотой перезвон. И тогда, насмерть перепуганный, но в то же время заинтригованный звоном золота, Гауни обернулся. Его лицо осветилось красноватым мерцанием раскуренной трубки и сразу же исчезло в сизом облаке едкого дыма, выпущенного старой цыганкой. Она не сказала ни слова.

Гауни лепетал что–то непонятное.

Пипа Рупа не отвечала.

«Я шел в гости к Гайни», соврал Гауни.

Пипа Рупа молчала.

Гауни выскользнул из–под ее руки и кинулся по лестнице на второй этаж. С бешено бьющимся сердцем наблюдал он оттуда вместе с родителями и братьями–цыганами, как Пипа Рупа одним единственным движением руки распахнула сейф, который, оказывается, был вообще не заперт, и посветила туда головней.

Там было абсолютно пусто.

Пипа Рупа зашевелила губами, зашептала вглубь сейфа непонятные слова. Это вызвало у семейства Фанглингеров улыбку. Братья Гайни восприняли это пока еще как вполне обычное дело. Однако, когда Фанглингеры стали их расспрашивать, они не могли ничего толком сказать. Они не знали, в чем тайна Пипы Рупы и всего рода.

«В чем тайна нашего рода?» спросил Гайни, когда бабушка снова уселась рядом с ним, помешивая угли дымящейся головней.