Пауль Маар - Волшебные капли для Субастика

Мартин как раз добрался до третьего раздела («Главное — правильно работать корпусом»), когда в комнату ввалился Субастик и с треском захлопнул дверь.

— Едва успел! — прохрипел он, запыхавшись. — Еще бы пять минут, и все стали бы спрашивать меня: «А что это, Мартин, у тебя с носом?»

Мартин отложил книгу в сторону.

— Ну, и как все прошло? Расскажи!

— Да нормально, — небрежно ответил Субастик. — Ничего особенного. Скучное это занятие — на лыжах кататься, вниз-вверх, вниз-вверх. Но в комнате сидеть еще скучней! Вот только восьмерку делать мне понравилось!

— Как восьмерку? — ахнул Мартин. — Такое же только на коньках можно сделать!

— Мы, субастики, умеем восьмерки делать и на лыжах! — с гордостью сообщил Субастик. — Я и на руках, и вверх ногами могу, и на голове, и на боку…

Мартин был в ужасе.

— Ты катался на руках, и на голове, и на боку?

— Нет, к сожалению, — ответил Субастик. — А чего ты так перепугался-то?

— А того, что больше ты кататься не пойдешь, — сказал Мартин. — Как ты себе это представляешь? Ты там восьмерки, видите ли, выписываешь, а мне что прикажешь теперь делать? Попросят меня твой номер повторить, тут-то я и сяду в лужу!

— А где ты там лужи-то видел? — удивился Субастик. — Там снег один…

Мартин проигнорировал это замечание Субастика.

— После обеда я сам пойду, — решительно сказал Мартин. — А то потом такая каша заварится, что нахлебаемся мы с тобой…

— Я кашу не люблю, — признался Субастик. — Так что можешь хлебать один, — великодушно предложил он.

— Спасибо, другого я от тебя и не ждал, — язвительно сказал Мартин. — С тобой не соскучишься!

— Вот именно! — сказал Субастик, немного обидевшись. — Я-то тебя все время развлекаю, а ты меня одного все время оставляешь, чтобы я от скуки тут умер! Тебе — сплошные развлечения, а мне — одни мучения.

После обеда господин Дауме попросил Мартина подойти к учительскому столу.

— Я только что разговаривал с господином Лейтпрехтом, — сказал господин Дауме. — Он считает, что тебе совершенно нечего делать в его группе.

— Пепперминт, — вступил в разговор господин Лейтпрехт, — признайся, что ты записался в группу начинающих только ради смеха.

— Почему? Я… Нет… — Мартин растерялся. — Я действительно совершенно не умею кататься!

— Не умеешь? — рассмеялся господин Лейтпрехт. — А кто сегодня утром съехал с самого крутого склона на одной ноге? Да еще при этом выписывал такие кругаля, что и опытному-то лыжнику такое не повторить!

Мартин только пожал плечами и ничего не ответил.

— Может быть, есть какая-то уважительная причина, по которой ты предпочел записаться к господину Лейтпрехту? — к спросил господин Дауме. — Это никак не связано с Громмелем? Я знаю, что вы не очень-то любите друг друга.

— Нет нет, что вы! — поспешил заверить его Мартин.

— Ну и замечательно, — сказал твердым голосом господин Дауме. — Раз так, после обеда будешь кататься с моей группой. Встречаемся ровно в половине третьего перед входом.

— Но… — начал было Мартин.

— Никаких «но», — отрезал господин Дауме. — С сегодняшнего дня ты в моей группе, понял?

Расстроенный, Мартин поднялся к себе и рассказал все Субастику.

— Это же надо такое придумать! Кататься на одной ноге! Зачем?! — негодовал Мартин.

— Почему на одной? — попытался защититься Субастик. — Я и на другой ноге катался. По очереди! То на левой, то на правой! Трусливый заяц и на двух не съедет, а мастер на одной его легко объедет!

— Что же мне теперь делать? Прямо не знаю, — сказал Мартин, не находя себе места. — Я же там опозорюсь! Ведь я только-только на лыжах стоять научился! Нет, это ни в какие ворота! Придется опять отправить тебя вместо меня. Пойдешь с господином Дауме?

— Ты что, думаешь, я боюсь твоего господина Дау-мяу? — задиристо спросил Субастик.

— Да нет, я не об этом, — ответил Мартин. — Просто они-то катаются с настоящей горы, не то что у господина Лейтпрехта — бугорок, в микроскоп не разглядишь.

Субастик небрежно махнул рукой.

— Подумаешь! — сказал он и запел:

— Ну ладно, раз ты у нас лыжный гений, то быть тебе опять Мартином Пепперминтом, — принял окончательное решение Мартин.

Чтобы не тратить лишние веснушки, Мартин загадал свое желание перед самым выходом Субастика.

В два часа двадцать пять минут он произнес: