Аркадий Шер - Тридесятые сказки, или Вот такие пирожки

Как только он оказался на берегу, озеро снова покрылось толстым слоем льда. Срывающимся от усталости голосом Волк сказал:

— Правду говорил Красная Шапочка, что без труда не вылезешь из пруда!

И тут же почувствовал, что его мокрая шерсть тоже покрывается льдом. Не успел Волк опомниться, как стал походить на ледяную скульптуру. Стуча от холода зубами, он из последних сил, что есть мочи заорал во всю глотку:

— По щучьему велению, по моему хотению! Хочу согреться!

Эхо подхватило его последние слова. «Согреться… огреться… греться…» — звучало все тише и тише в морозном воздухе. И тут же перед Волком, словно из-под земли, выросла настоящая, хорошо натопленная русская печка. Как стеклянный робот, еле-еле передвигая лапами и громко хрустя своим ледяным панцирем, взобрался Волк на печку — тёплый островок среди морозного зимнего леса. И только сейчас он заметил, что за ним что-то тянется. А это его удочка, которая, зацепившись крючком за мокрую шерсть своего хозяина, вместе с ним благополучно выбралась на берег.

«Видать, судьба!» — решил Волк, смотал удочку и положил её рядом с собой. Он задремал, но, как только закрыл глаза, перед ним возник большой мешок, наполненный вкусно пахнущими пирожками. Он открыл глаза — мешок исчез! Волк снова закрыл глаза и с ужасом увидел, как Дед Мороз, по прозвищу Красная Шапочка, стремительно уносит этот мешок в неизвестном направлении. Он начал лихорадочно соображать: как догнать этот злополучный мешок? И вот когда мешок совсем скрылся в лесной чаще, Волк вспомнил, что у него осталось ещё одно — то самое, заветное четвёртое желание, которое должно помочь ему наконец-то вдоволь наесться этих толстеньких, вкусненьких, румяненьких пирожков. Однако для этого, как минимум, надо было догнать Красную Шапочку. А как это сделать, если тот, отталкиваясь своим волшебным посохом, мчался на лыжах, как скорый поезд?

Поднялся Волк на печке во весь свой волчий рост и завопил:

— По щучьему велению, по моему хотению! Догони, печка, Красную Шапочку с мешком!

Печка и догнала. До мешка уже рукой можно было достать, но она вдруг остановилась как вкопанная. Ведь Волк просил её только догнать.

— Дурная голова ногам покоя не даёт, — буркнула себе под нос печка и исчезла. Ну как сквозь землю провалилась!

Вот так, из-за собственной глупости, Волк лишил себя последней возможности полакомиться пирожками. Но попытка не пытка, и он решил продолжить погоню.

Лежа в сугробе, Волк нащупал под собой удочку. В отчаянии взмахнул ею, как спиннингом, и зацепил крючком вожделенный мешок. Леска начала быстро сматываться с катушки, но мешок был уже на крючке у Волка, в прямом смысле этого слова. Изо всех сил держал он обеими лапами удочку, чтобы и на этот раз не упустить своё счастье!

Пока леска разматывалась, Волк судорожно соображал, что же делать дальше?! Вдруг леска натянулась, и его потащило по снегу со скоростью курьерского поезда, потому что именно с такой скоростью бежал на лыжах дед Игнат с мешком на плечах.

Волк вскочил на задние лапы и заскользил среди деревьев, как на водных лыжах.

Было время ещё что-то придумать. Мысли в голове мелькали быстрее, чем деревья перед глазами! Внезапно он остановился.

«Наверное, Красная Шапочка устал и бросил свой мешок», — предположил Волк. Воодушевлённый своим предположением, он побежал, быстро наматывая леску обратно на катушку своей удочки. Бежал и думал: «Не зря говорит пословица, что волка ноги кормят». Он уже ощущал вкус пирожков, как вдруг леска вывела его на поляну, посреди которой стояла избушка на курьих ножках.

Волк остановился и огляделся. Никакого мешка не было видно. Вокруг стоял молчаливый, погружённый в вечерние сумерки лес, смутно белели огромные сугробы. В сгущающихся сумерках Волк едва разглядел леску, тянущуюся прямо к двери избушки. У него радостно забилось сердце. «Так вот куда так торопился Красная Шапочка со своим мешком! В гости к Бабе-Яге! — решил Волк. — Теперь уж этот мешок от меня никуда не уйдёт, если, конечно, они не съедят все пирожки».

Волк заторопился. А ведь известно: поспешишь — людей насмешишь.

— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом, — быстренько прошептал Волк. (Зачем он это сказал, он и сам не знал.).

Заскрипела избушка и послушно повернулась.