Людмила Дунаева - Эльфрин

— Где вы его похоронили? — плача злыми слезами, спросил мальчик.

— Мы не хороним павших…

— Значит, вы его оставили… на корм воронам… какие вы жестокие!.. Значит, вы просто притворялись добрыми, а на самом деле, вы… Вы ужасные бессердечные создания!..

Михаэль и сам чувствовал, что его несёт совсем не в нужную сторону, но остановиться не мог.

Герцог выпрямился в седле, подбирая поводья.

— Оставим разговоры, — устало промолвил он. — Принц Михаэль, ты едешь с нами?

— Помилуйте, господин! — на дорогу, откуда ни возьмись, выбежали родители Михаэля. — Сжальтесь над бедными людьми! Этот мальчик вовсе не царский сын! Король обманул вас!..

— Михаэль, ты едешь? — словно не услышав, повторил герцог.

— Не поеду! — упёрся мальчик;

«Вот если бы он заставил меня поехать» — подумалось ему.

Герцог лишь тяжко вздохнул.

— Мы никого не заставляем, — сказал он. — Мы не можем лишить тебя права выбора. Так что, Михаэль, ты едешь или нет?

Михаэль уже раскаялся и хотел сказать «да», но губы шепнули еле слышно:

— Нет!.. — и тотчас же он понял, что этот миг был последним…

Герцог посмотрел на него непередаваемо скорбным взглядом.

— Горе этому мальчику, — сказал он. — Горе этому городу. Горе королю, пытавшемуся обмануть эльфринов.

От его негромкого печального голоса вздрогнула земля. Родители Михаэля, полумёртвые от страха, повалились ниц. Даже Михаэль зажмурился… А когда открыл глаза, на дороге перед ним никого не было.

Когда Михаэль вернулся в свой ветхий домишко, его бабушка заплакала от счастья.

— Живой-здоровый! — всплеснула она руками. — А чего ещё-то желать благоразумному человеку?

Под старость она почти ослепла и не увидела, какое расстроенное лицо было у внука.

А город тем временем готовился к празднику. Улицы украшались цветами, на кухнях готовилось угощение, на дворцовой площади устанавливали машины для фейерверка. В домах царила суматоха: женщины сбивались с ног, стараясь одеться понаряднее, ведь такого торжества город ещё не видел. Шутка ли — от дракона избавились!.. Мужья сбежали от греха подальше и попрятались в винных погребах. К вечеру каждый из них был уверен, что дракона победил именно он, а эльфрины всем только приснились.

Праздник начался в сумерках. Небо зажглось разноцветными сполохами, музыка загремела на всю округу. Сначала из дома сбежали сёстры Михаэля, следом отправились братья. Наконец и папа с мамой тоже решили прогуляться. Дома осталась только старая бабушка, которая была не только подслеповата, но и слышала неважно. Шум праздника не мешал ей тихонько дремать в уголке у очага.

А Михаэль пытался заснуть и не мог. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним появлялся герцог эльфринов. И сердце мальчика снова и снова вздрагивало от грозных слов и грустного взгляда… Михаэль не выдержал, встал с постели и вышел на крыльцо.

Праздник был в самом разгаре. Фейерверки сверкали, музыка гремела, изредка с городских стен бабахал салют… А с дальних холмов дул печальный, холодный ночной ветер.

«Они предупреждали, что я уже не смогу жить так, как раньше», — с безнадёжной тоской подумал Михаэль.

«Да нет, это же я сам сказал!..» — вспомнил он.

Мальчик сел на крыльцо и заплакал. Заплакал, как взрослый — понимая, что от слёз легче не станет, и следом за горем уже не придёт радость. Он упустил свой праздник. Так, приткнувшись к дверному косяку, он и задремал.

И во сне он увидел его. Его друг эльфрин был жестоко изранен, но та боль, что жила в его взоре, была стократ тяжелее, чем боль от ран.

— Что же ты наделал, Михаэль! — чуть слышно проговорил воин. — Что же ты наделал!..

— Я теперь проклят, да? — с замиранием сердца спросил мальчик.

— Проклят? Но мы никого не проклинаем!

— Но герцог сказал «горе этому мальчику»!

— Ты мог стать Ангелом, но не стал им.

— Ещё он сказал «горе этому городу», а город веселится и празднует…

— Не до праздника ему будет в день Последней Битвы, когда у него не будет защитника.

— Ещё было сказано «горе королю»!..

— Чужие грехи пусть тебя не касаются.

— Мы с тобой больше не увидимся, да?.. — упавшим голосом произнёс мальчик.

— Я никогда тебя не оставлю, — ответил эльфрин, — ведь наш король отдал тебя мне. А вот увидишь ли меня ты, узнаешь ли…

Голос эльфрина звучал всё тише и тише, и сам он таял, как утренний туман. Михаэль бросился к нему… и проснулся.

Была уже глубокая ночь. Михаэль совсем озяб и вернулся в дом.