Клайв Льюис - Покоритель зари, или Плавание на край света (с иллюстрациями)

– Госпожа моя, – ответил Каспиан, – мы не отважились отведать этой еды, ибо решили, что именно она погрузила в колдовской сон наших друзей.

– Они к ней и не прикоснулись, – сказала девушка.

– Пожалуйста, – попросила Люси, – расскажите, что с ни­ми случилось.

– Семь лет тому назад, – сказала девушка, – они приплы­ли сюда. Паруса у них были изорваны в лохмотья, а сам ко­рабль разваливался на части. С ними было несколько матросов, и когда они подошли к столу, один из них сказал: «Чудесное место! Довольно мы плавали. Останемся здесь и кончим наши дни в покое». – «Нет, лучше запасемся провизией и вернемся в Нарнию, – сказал другой. – Быть может, Мираз уже умер». Но третий, очень властный с виду, воск­ликнул: «Только не это! Мы люди, а не свиньи. Жить нам осталось немного, так посвятим же последние дни поискам земель, которые лежат восточнее восхода!» И он схватил со стола каменный нож, чтобы отстаивать свою правоту. Но не ему трогать этот нож. Едва он сжал рукоять, как все трое заснули. Им суждено спать здесь до тех пор, пока с них не снимут заклятие.

– А что это за нож? – спросил Юстэс.

– Неужели никто из вас не знает? – удивилась девушка.

– Я… мне кажется… – сказала Люси, – видела такой же нож у Белой Колдуньи, когда она много лет тому назад убила на Каменном Столе Аслана.

– Это он и есть, – сказала девушка. – Он будет лежать здесь в чести и славе, пока стоит мир.

Эдмунд, который смущался все больше и больше, прого­ворил:

– Простите меня, миледи! Не думайте, что я боюсь дотро­нуться до этой еды… и обижать вас я не хочу… Однако мы испытали много странных приключений и знаем, что вещи не всегда бывают тем, чем кажутся. Когда я гляжу на вас, я верю тому, что вы рассказываете, но ведь так же было и с Колдуньей. Как нам убедиться, что вы нам друг?

– Никак, – сказала девушка. – Вы можете верить мне, мо­жете не верить.

И тут послышался тоненький голосок.

– Ваше величество! – сказал мышиный рыцарь. – Будьте любезны, наполните мой кубок вон из того графина, мне не под силу поднять его самому. Я хочу выпить вина за здо­ровье нашей прекрасной хозяйки.

Каспиан налил, а Рипичип, стоя на столе, поднял золо­той кубок крошечными лапками и произнес:

– За ваше здоровье, миледи!

Он осушил кубок, отщипнул кусочек холодной цесарки – и вскоре вся компания последовала его примеру. Все изряд­но проголодались, а еда хоть и не очень подходила для за­втрака, прекрасно годилась для позднего ужина.

– Почему вы назвали этот стол столом Аслана? – спросила Люси немного погодя.

– Аслан повелел его здесь поставить, – отвечала девушка, – для тех, кто прибыл издалека. Некоторые называют этот остров Краем Света, ибо дальше на восток земель нет.

– Как вы храните еду? – спросил практичный Юстэс.

– Ее съедают каждый день и появляется новая, – ответила девушка. – Скоро вы сами увидите.

– Что же нам делать со спящими лордами? – спросил Кас­пиан. – В том мире, из которого прибыли мои друзья, – и он кивнул в сторону Юстэса, Эдмунда и Люси, – есть сказка о принце, попавшем в спящий замок. Чтобы развеять чары, принцу пришлось поцеловать принцессу.

– А у нас наоборот, – сказала девушка. – Чтобы поцело­вать принцессу, надо развеять чары.

– Если так, – воскликнул Каспиан, – во имя Аслана, ска­жите мне, что делать?

– Это скажет мой отец, – отвечала девушка.

– Отец? – удивились все. – Кто он и где он?

– Смотрите, – сказала девушка и указала на дверь в скло­не холма, которая теперь была видна лучше, ибо пока они разговаривали, звезды поблекли и серую мглу на востоке прорезали белые лучи.

Дверь медленно отворилась и появился человек, такой же высокий и прямой, как девушка, но не такой стройный. Свечи у него не было, но сам он излучал свет. Когда он приблизился, Люси увидела, что это старик. Длинная сереб­ристая борода спускалась к его босым ногам, серебристые волосы падали до самой земли, а одежда была соткана из серебристого руна. Он был так величав и кроток, что все молча встали.

Старик тоже молча подошел к ним и остановился по дру­гую сторону стола, напротив дочери. Потом оба подняли руки, повернулись к востоку и запели. Я не знаю слов этой песни, потому что никто из тех, кто был там, не смог их за­помнить. Позднее Люси рассказывала, что звуки были вы­сокие, почти пронзительные, но очень красивые. «Такая прохладная, утренняя песня», – говорила она. Пока они пе­ли, серые облака на востоке поднялись вверх, небо посвет­лело, море заблестело серебром. Время шло, они все пели и пели, а восток розовел, облака исчезали, из-за моря показа­лось солнце, пробежав лучом по серебру и золоту, и по ка­менному ножу.